Москва Булгаковская

Михаил поддел на ложечку янтарный ломтик и поднес к губам Таси. Но губы не открылись. Сморщившись, она выскочила из-за стола и устремилась в дамскую комнату.

Вернулась бледная и виноватая. Михаил ничего не спрашивал, он давно понял, в чем дело, но боялся признаться в случившемся даже самому себе.

— Миша… Мишенька… — лепетала она побелевшими губами, — я не знаю… все время собираюсь сказать, но не знаю как…

— Что-то случилось? Тебя стошнило? Жара нет? — Он прижал ладонь к ее лбу. — Может, отравилась чем-то? Вчера ела на улице эти поганые пирожки! Говорил же тебе!

— Я не отравилась, это совсем другое… — Тася разрыдалась.

Она была беременна. Оба совершенно не ожидали этого. В полноте их бытия не предусматривался некто третий, а мысли о продолжении рода были далеки, как и мечты о солидном доме, путешествиях — о некой иной взрослой реальности. Кроме того, Тася не представляла, как можно рожать невенчанными, и вообще она так боялась терять эту жизнь, такую, как она теперь складывалась. Вдвоем, сердце к сердцу, душа к душе. И зачем, зачем эта неожиданная проблема?

Михаил нашел самого дорогого в городе гинеколога. Осмотрев пациентку, доктор заверил, что у нее здоровый организм и опасаться плохих последствий можно лишь в крайнем случае. Только Миша, как будущий врач, понимал, что риск лишиться возможности иметь детей после первого аборта довольно велик. Но он не стал пугать Тасю, отправившуюся на операцию с героической стойкостью. Все прошло благополучно. Гроза миновала. И Варваре Михайловне теперь не стыдно заикаться о свадьбе — не с животом идти под венец.

…Тася лежала бледненькая и все еще с отвращением вспоминала тот ломтик ананаса с мороженым, что поднес к ее губам Миша.

— Что-то болит? — Михаил пристально вгляделся в ее лицо.

— Просто немного грустно.

— Э, милая моя, да тебе надо взбодриться. Смотри. — Миша показал пакетик с белый порошком. — Это кокаин. В медицине используется как обезболивающий препарат. Кроме того, говорят, поднимает тонус. Его вдыхают через трубочку, сделав вот такую дорожку. У нас на курсе все пробовали. Врач должен на себе испытать лекарство. Ну, я рискую! — Он разделил порошек на четыре дорожки и вдохнул одну из них, потом другую и передал стеклышко с оставшимся порошком Тасе. Она повторила операцию…

Ночью Тасю сильно рвало, утром она сказала:

— Пожалуйста, очень тебя прошу, не пробуй больше эту мерзость. Мне было так гадко. И вообще, мы же знаем, какая участь ждет кокаинистов. Это опасно, Миша.

— Один раз — не считается. Медицинский опыт — и все! А я сразу уснул, видел чудесные сны. Но совершенно не испытываю желания повторить опыт. — Он сел на кровать и поцеловал Тасину руку. — Прости, радость моя. Прости и забудь. У нас будет много детей, а вот кокаина — никогда!

Он не рассказал Тасе, какой ужас испытал на рассвете, когда она, измученная, наконец, уснула. Михаил вскочил в холодном поту, разрывая на груди рубашку. Огромный скользкий змий с огненными глазами обвил его жесткими кольцами, не давая вдохнуть. Свистел и шипел, стискивая шею… «Наркотическая галлюцинация… — понял он, с трудом освобождаясь от липкого страха. — Больше — никогда!»

В апреле молодые решили повенчаться. Если родители будут против, то без их благословения. Варвара Михайловна, исхудавшая, измученная сомнениями, не могла помешать сыну. «Безумная любовь до гроба — ошибка наивной молодости, — горько думала она. — И ничего изменить нельзя».

Родные прислали Тасе 100 рублей на свадебный туалет, но она наотрез отказалась и от фаты и от подвенечного платья. Деньги были незамедлительно потрачены на ужин с друзьями в модном ресторане.

Прибыв в Киев накануне венчания, мать Таси Евгения Викторовна осмотрела гардероб дочери и пришла в ужас. Где же свадебное платье? Спешно была приобретена нарядная блузка и белые туфли.

Но разве таким должно было быть это событие?

Конечно же в отношении свадебной церемонии тон задавал Миша. Во-первых, он не хотел устраивать празднество по поводу столь вымученной свадьбы, во-вторых, учитывал скромные средства своего семейства и, наконец, испытывал отвращение к показухе свадебных церемоний. Молодым преподнесли в качестве благословения образа Божьей Матери, заказали под руководством Варвары Михайловны именные обручальные кольца в лучшей ювелирной мастерской города. Перед свадьбой оба постились, причащались и исповедовались, старательно соблюдая требования церковного ритуала и пожелания Варвары Михайловны.