Москва и Московия

С одной стороны, Пётр явно вознамерился познакомиться с собственной страной, путешествуя по ней неторопливо и поглядывая на городки и сёла, следуя по главной улице России, каковой нынче является река Ока. С другой – желает прикоснуться к знаниям, расхваленным Лизаветой, его неофициальной походно-полевой женой. Дело в том, что и сам он, насколько припоминаю, был походно-полевым царём. В военных походах и в деловых поездках прошла значительная часть его жизни. Нынче в застеклённой кабине небольшой речной баржи он, не капризничая, уснул вместе со всеми, с тем чтобы утром проснуться, как и остальные.

– На пристани в Коломне висит сигнал о наличии груза до Мурома, – доложил из рубки третий член экипажа, который не капитан и не моторист. – Так будем брать, герр Питер?

– Будем, – ухмыльнулся царь.

Парень выставился вверх из крыши рубки и отдал распоряжения флажковым семафором. Передняя баржа направилась к причалу и вскоре ошвартовалась. Наши охранники пообщались с парнями, принявшими концы, и подали сигнал приставать остальным. Работнички в речном порту Коломны носили треуголки с известной бляхой на левом прищепе, полотняные порты до колен и того же материала рубахи без рукавов. Обуви по случаю летнего времени на них не наблюдалось.

Три юнца учтиво поклонились. Не уверен, признали ли они государя, но мою реципиентку определённо идентифицировали: взгляды выдали узнавание.

– Двести пудов кудели в тюках, – доложил один из них. – Куда прикажете складывать?

Второй парень полез на вышку, а третий принялся распоряжаться погрузкой. Подошли мужики от ближайших домов и принялись таскать не особо тяжёлые рогожные кули в баржи охраны. Пётр же придирчиво осмотрел немудрёное оборудование крошечной пристани: сарай для товаров, бытовку с нарами внутри и уже упомянутую вышку – наблюдательный пункт. Первый тем временем записал в учётную книгу чего, сколько и кому он погрузил.

– Ноль сорок второй из Орла следует транзитом на Москву, – доложил наблюдатель с вышки. – Велит почту принять.

Идущий с верховьев стотонник левым поворотом вошёл в приток. Грамотей и это записал.

– А что, куделю эту хозяин будет сопровождать? – поинтересовался царь.

– Нет, – ответил расплатившийся с грузчиками третий, – он указал, кому груз предназначен и добавил копейку для посыльного, который разыщет получателя. Ты не тревожься, герр Питер, всё будет чики-пуки.

– Я велел только капитанам так к себе обращаться, – сделал замечание государь.

– Как ты велел, так я и исполнил, потому что капитан над портом.

Тем временем паренёк, слезший с вышки, оттолкнул от берега челнок, на котором удалился от берега напересечку транзитной барже, откуда принял сумку.

– Экие тут все серьёзные, – хмыхнул государь.

– С низов коломенка идёт под парусом, – доложил с вышки грамотей. – Цекалы Рязанца, кажись.

– Снидать будете, огольцы? – С горшком в верёвочной сетке на причал взошла одна из здешних баб. – Ой, а це хто?

– Романов это. Пётр Алексеевич, – пояснила расшалившаяся Софочка. – Он царём работает.

– Замри! – воскликнул государь, обращаясь к бабе. Подошёл, забрал у неё сетку с горшком, передал капитану над портом и произнёс: – Вот теперь можешь кланяться. Тебе позволительно.

Ситуация его откровенно забавляла. По существу, он всё ещё мальчишка.

Глава 30. Речной круиз

Верховой посыльный или отряд лёгкой кавалерии, наверное, движутся быстрее, чем неторопливый караван наших барж. Хотя бы потому, что сухопутные дороги всяко прямее, чем вьющиеся русла рек. Так что разъезды лазоревых семёновцев или бордовых коломенцев мы на берегах примечали не раз. А в Муроме и наряд преображенцев нас поджидал, удерживая любопытных горожан поодаль от пристани. Воеводу тутошнего с лучшими людьми, ясное дело, пропустили. Шубы меховые, золотое шитьё, поклоны, речи высокопарные про верноподданничество – всё по правильному обряду.

К нам на борт проскочил Алексашка Меншиков, получил от Лизы узелок да и был таков. Тем временем государю, одетому по-русски, подвели коня, на котором тот и проследовал в центр города под радостный перезвон колоколов. Мы же с Лизаветой облачились в мундиры, кроенные по-мужски. Она оделась капралом-преображенцем, а мы – капитаном. Треуголки, шпаги, всё такое. Пятёрка сермяжников в охране – в большом городе без этих признаков статуса нынче никак нельзя. Мы же не просто так, а фрейлины самодержицы.

Вообще-то Софи просто хотела провести подругу по торговым рядам. Дело в том, что Муром – очень ремесленный город. Красоты деревянные, изыски металлические или тканые, вышивки, резьба, канитель блестящая, посуда, клинки, сбруи – да не перечесть даже наименований. Рукастость тутошнего населения радовала глаз. Народец-то бездельный нынче у собора, где местное «обчество» приветствует дорогого гостя, но лавки открыты, а мастерские работают: люди деловитые ценят время, назначенное для трудов.

Прошли торговыми рядами. Лиза купила горшочек мёда – этот был липовый нынешнего года – и послала с ним мальчонку, что был при продавце, отнести покупку на пристань.