Москва и москвичи в 21 веке

Когда я покупал обратный билет в Казань, мне не хватило ста рублей, и добрая женщина из очереди мне помогла. Ехать сидя предстояло почти тринадцать часов, я был ужасно голоден, но купить себе что-то из еды уже не мог, не хватило денег. Повезло: рядом со мной ехала пожилая дама с прекрасным «синдромом бабушки», которая кинулась угощать меня пирожками.

Из Москвы я приехал побежденным, на курсе очень скоро узнали о моих попытках поступить, и многие пытались меня уязвить, но я старался не обращать на это внимания. На следующий год я вновь отправился в столицу.

В Щепкинское училище я уже не стал пробоваться, мне были интересны МХАТ, Щука и ГИТИС. Жил я уже как приличный человек, в хостеле, денег в Москву взял в этот раз побольше. И снова попасть в Школу-студию мне не удалось, хотя меня взяли на второй тур. Экзамены в Щепку и ГИТИС шли одновременно, и я выбрал последнее заведение – мне очень хотелось попасть на курс к Сергею Женовачу. Не сложилось.

И снова я понял, что Москва не ждет никого с распростертыми объятиями и не спешит давать второй шанс. Я решил воспользоваться третьей попыткой, и еще через год приехал в столицу снова. Я четко понимал, что этот приезд точно будет для меня последним – или пан, или пропал. В Казанском театральном училище мне выдали диплом об образовании, и я решил, что мне надо везде вести себя понаглее, своей «деревенской простоты» я больше не включал.

Два тура я прошел в Школе-студии МХАТ, пытался попасть на курс Дмитрия Владимировича Брусникина. Он долго пытался выяснить, есть ли у меня театральное образование, я отнекивался, как мог, но в конце концов признался. Считается, что актеры для режиссеров – это глина и пластилин, и поэтому чем меньше они знают, тем проще из них лепить лицедеев «под себя».

На втором туре у Дмитрия Брусникина даже произошел спор с коллегой по цеху и по совместительству его женой – Мариной Станиславовной, которая тоже была в комиссии: они думали, стоит ли меня брать. Супруга была на моей стороне и видела меня студентом их мастерской. У них был очень милый спор, они звали друг друга исключительно по имени-отчеству. Если честно, я не сильно расстроился отказу, потому как нашел поддержку в лице Марины Станиславовны Брусникиной – ей, как режиссеру, я показался интересным, и это придавало мне сил для будущих испытаний судьбы.

В ГИТИС я пробовался сразу к двум мастерам – Борису Афанасьевичу Морозову и Михаилу Вартановичу Скандарову. Взять меня решили оба, и теперь я столкнулся с ситуацией, диаметрально противоположной той, которая складывалась в предыдущие два года. Теперь выбирать, у кого учиться, предстояло мне самому. Каким-то внутренним чутьем я решил пойти к Скандарову, хотя тогда очень мало чего о нем знал.

Когда ты занимаешься любимым делом и не опускаешь руки, то рано или поздно обязательно своего добьешься. Москва верит в искренних и целеустремленных людей.

Так и началась моя театрально-учебная жизнь в Москве. Как минимум два раза в неделю я ходил на спектакли и посещал музеи – студенты художественных специальностей могут делать это абсолютно бесплатно. За время жизни в столице я успел побыть и мойщиком машин, и охранником на стройке. А потом я пошел работать продавцом-консультантом в бутик.

Сначала меня поставили трудиться в мужском отделе, но я много и часто улыбался, и администратор решила, что я больше пригожусь в женском, и перевела меня туда. У меня были хорошие продажи, я прекрасно общался с клиентками и постепенно стал обрастать рядом постоянных посетителей, из которых особо выделялась одна дама.

У нас с ней сразу наладился контакт, я рассказал ей о себе – что съемок особо нет, в театр никто не зовет, да и нигде мои таланты особо не нужны.

– Так иди на «Дом-2», чего ты ждешь, – простодушно ответила она. – У меня там есть связи!

Я отнекивался как мог, но она меня не слушала. Через какое-то время мне действительно даже позвонили с телепроекта и позвали на кастинг, но я отказался.

Моя клиентка, которая стала мне приятельницей, уже приближалась к пенсионному возрасту и не обладала каким-то заоблачным состоянием. Но ей очень нравилось приходить в бутик и общаться со мной, обычно она покупала какие-то мелочи, но перед этим набирала несметное количество вещей, и мы шли с ней все это мерить. Это была наша игра.

В примерочной она просто открывала дверь, мы общались о своем, но делали вид, что активно обсуждаем покупки, я то и дело бегал в зал, чтобы принести другие размеры. Пользуясь служебным положением, я помог ей купить в честь дня рождения роскошное платье практически задаром, я испытывал к ней самые теплые чувства. Когда я уволился из бутика через какое-то время, она еще несколько раз туда приходила в поисках «ее Сережи», но меня там уже не было.