Москва и жизнь

В Татьянин день 2008 года я приехал с артистами «Геликон-оперы», бочонком меда и со стихами:

Не цветет пока еще сирень,
Но весна уж подает нам вести.
Грянем же, друзья, в Татьянин день
Нашу замечательную песню.

Вместе со студентами ее пели артисты «Геликон-оперы», тогда еще не имевшие своего театра.

Перед Фундаментальной библиотекой установили памятник Ивану Шувалову, поддержавшему идею Ломоносова об университете, фавориту Елизаветы Петровны, основателю Российской академии художеств. Его деяния в годы советской власти замалчивались, как и других великих сынов России, только потому, что они близко стояли к трону.

По масштабу наша работа в начале XXI века стала вровень с той, что произошла на Ленинских горах после войны, в середине ХХ века, в эпоху Сталина.

Дворцы Алексея Михайловича и Екатерины II

Когда музей в Коломенском приводили в порядок, я посещал домик Петра Первого. Сотрудники музея рассказали, что в царской усадьбе находился дивный деревянный дворец Алексея Михайловича, удивлявший иностранцев. Придворный поэт Симеон Полоцкий в стихах «На вселение царя Алексея Михайловича в новый дворец в Коломенском» написал, что краше его только рай, и назвал «восьмым чудом света»:

По царской чести и дом зело честный, —
Несть лучше его разве дом небесный,
Седмь дивных вещей древний мир читаше, —
Осьмый див сей дом время имат наше.

В этом дворце царь с семьей жил летом, принимал послов, поражавшихся великолепию хороˊм. В них появилась на свет Елизавета, дочь Петра, ставшая императрицей.

Сумароков утверждал, что здесь родился Петр Первый. В одном стихотворении им сказано:

Российский Вифлеем, Коломенско село,
Которое на свет Петра произвело…

В другом — поэт заявляет столь же определенно:

Дохнул от высоты небесный ветр,
Родился в доме сем великий Петр!

Сохранился макет разобранного здания, рисунки с натуры. С переездом царского двора в Санкт-Петербург дворец в Коломенском опустел и обветшал. Екатерина II велела его обмерить и разобрать.

Возникло неистребимое желание дворец воссоздать. Как он выглядел, можно было увидеть на старинных рисунках. Осенью 1666 года его заложили, весной 1667 года вчерне закончили, после чего несколько лет шла отделка и роспись.

В ноябре 2007-го дворец по решению правительства Москвы начали воссоздавать. Общая площадь помещений здесь составляет 7245 квадратных метров, это больше, чем Манеж.

В сибирской тайге у станции Зима срубили вековые сосны. Полностью деревянным дворец из-за требований пожарной безопасности сделать нельзя, поэтому все несущие конструкции монолитные. Плотники из Владимира покрыли их бревнами и узорами из дерева. Тем самым дворцу придали утраченный образ.

Петр самым масштабным образом отметил во дворце отца победу над сильнейшей в Европе армией Карла XII. Царь праздновал несколько дней. Потом собрал гвардию, полки, и они пошли в Москву через триумфальные арки под звон колоколов и бой барабанов. Народ ликовал. Улицы столицы украсили большие картины. Вечером состоялся фейерверк. Ведь для России победа под Полтавой — событие в высшей степени выдающееся. Она ознаменовала поражение самого воинствующего монарха Европы, десятки лет враждовавшего с Россией, задыхавшейся без выхода в Балтийское море.

Победа послужила окончательному объединению Украины с Россией. И заявила об особой позиции Российского государства в Европе и мире. По случаю 300-летия Полтавской битвы правительство Москвы решило воспроизвести и показать москвичам театрализованный «Полтавский бой» с кавалерией, артиллерией, пехотой русской и шведской. Праздник состоялся в дни, когда на Украине возлагали венки гетману-изменнику, учредили орден Ивана Мазепы.

Увидеть «Полтавский бой» собрались тысячи москвичей, я пригласил в Коломенское бывшего посла России на Украине, моего друга Виктора Степановича Черномырдина, и графа Шереметева, потомка, по словам Пушкина, «Шереметева благородного», героя Полтавской битвы. И по сему случаю написал:

В Коломенском мы нынче собрались,
Здесь вольно дышится, и сердце здесь играет.
И Дух Истории нас мощно осеняет,
По-братски мы сегодня обнялись.

Подобное чувство — вернуть утраченное — побудило заняться руинами Царицына, брошенной двести лет тому назад царской усадьбы XVIII века.

Дворец Алексея Михайловича воссоздавался как памятник скорее не царю, а могучему искусству деревянного зодчества на Руси.