Москва – Испания – Колыма. Из жизни радиста и зэка

7 мая 1937 г. по возвращению из командировки по особым заданиям правительства, я был на ст. Джанкой снят с поезда и арестован. 13 мая я был привезен в Москву. Вел мое следствие ст. лейтенант ГУГБ Касаткин. После четвертого допроса он предъявил мне в качестве меры пресечения ст. 58–10 УК (к. р. агитация). (В протоколе следствия мною было подписано, что я сказал однажды в присутствии трех человек, что контр революционер Троцкий был хорошим оратором) Больше меня никуда не вызывали и через два месяца (в июле 1937 г.) объявили, что постановлением ОСО НКВД я приговорен за «к. р. деятельность» к 8 годам тюрьмы. Я никогда в жизни не видал и не слыхал и Троцкого и никого из его помощников, не читал абсолютно никакой троцкистской литературы, не был знаком ни с одним троцкистом и вообще ничего общего ни с троцкизмом, ни с троцкистами не имел. Я всегда честно и преданно работал и не жалел никаких сил для того, чтобы быть в первых рядах патриотов своей родины. В 1927 я окончил школу девятилетку и пошел на производство. Работал все время по радио (з-д им. Орджоникидзе, Профрадио и т. д.). 2 года работал на радиостанции ЦДКА им. Фрунзе, затем бортрадистом самолета «Максим Горький» (не погиб на котором в силу простой случайности). За перелеты на самолете «Крокодил» получил благодарность ЦИК СССР. За это время успел без отрыва от производства окончить курс Моск. Института связи (по радио-факультету), затем мне от имени ЦК ВКП(б) было предложено поехать выполнять особые задания, связанные с большой опасностью. Без всяких колебаний согласился и уже через 2 недели после отъезда, за выполнение первой части заданий был награжден орденом «Красная Звезда» и впоследствии за всю дальнейшую работу получал только благодарности и обещания дальнейших наград. Принимая во внимание вышеизложенное, а также то, что я уже три года нахожусь в заключении (2 года тюрьмы и год в лагерях), прошу Вас, гр-н Народный комиссар пересмотреть мое дело в сторону смягчения приговора.

Я уже достаточно наказан за легкомысленные слова и буду стараться если мне будет только дана возможность, самоотверженно и по своей специальности доказать свою преданность делу Ленина-Сталина.

22 апреля 1940 г. Хургес.

<13>

Заключение КГБ по Грозненской области по заявлению Л. Л. Хургеса о снятии судимости

20 апреля 1954 г.

«УТВЕРЖДАЮ»

Начальник управления Комитета Госбезопасности при Совете Министров СССР по Грозн. области

Полковник /ШМОЙЛОВ/

«20» апреля 1954 года.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По заявлению ХУРГЕС М. 3.[258] о снятии судимости

19 апреля 1954 года гор. Грозный.

Я, старший оперуполномоченный Учетно-Архивного отдела Управления Комитета Госбезопасности при Совете Министров СССР по Грозненской области майор ПАНТЕЛЕЕВ, рассмотрев заявление ХУРГЕС Л. 3. с просьбой о снятии судимости, архивно-следственное дело № 261385 и материалы проверки в отношении его, —

НАШЕЛ:

ХУРГЕС Лев Лазаревич, 1910 года рождения, уроженец гор. Москвы, по национальности еврей, гражданин СССР, беспартийный, происходит из семьи торговца, служащий. До ареста находился в спец. командировке в Испании.

Арестован 31 мая 1937 года 5 отделом Главного Управления Государственной Безопасности Союза ССР.

Осужден Особым Совещанием при НКВД СССР 23 июля 1937 года за троцкистскую деятельность к 8 годам тюремного заключения.

Меру наказания отбыл полностью, из-под стражи освобожден 16. Х-1946 года.

В настоящее время проживает в городе Грозном, работает в сейсмической партии треста «Грознефтегеофизика» старшим радиотехником.

Из материалов архивно-следственного дела по обвинению ХУРГЕС Л. Л. усматривается, что основанием к его аресту и осуждению послужили заявления коммунистов КРЕМНЕВА В. и БЕКРЕНЕВА о том, что находясь в специальной командировке в Испании, ХУРГЕС в беседах с окружающими восхвалял Троцкого, его ораторские способности, заявляя, что у ТРОЦКОГО есть чему поучиться.

Кроме того, из тех же заявлений видно, что в ответственный момент отступления республиканских войск в Испании, ХУРГЕС вывел из строя две радиостанции (л. л. 10–17).

На следствии ХУРГЕС виновным себя признал лишь в том, что выступал с троцкистским заявлением, восхвалял ораторские способности Троцкого, но категорически отрицал предъявленные обвинения о выводе из строя радиостанций (л. л. 20–22)

Как подавшие заявления, так и свидетели, в присутствии которых ХУРГЕС вел троцкистские разговоры, органами следствия допрошены не были.

В 1939–1940 гг., как сам ХУРГЕС так и его родители четыре раза подавали заявления в НКВД СССР с просьбой пересмотреть дело, но принимались ли какие-либо меры к рассмотрению этих заявлений данных нет. (Отд. пакет дела)

В апреле месяце 1953 года ХУРГЕС обратился с заявлением в Президиум Верховного Совета СССР в котором просил снять с него судимость.

В связи с рассмотрением заявления ХУРГЕС Л. Л. проводилась проверка по местам проживания его после освобождения из-под стражи.