Москва купеческая

Не буду подробно останавливаться здесь на том, что к началу ХХ века Макарьевская, как ее называли, ярмарка уже утратила былое свое значение во всем русском народном хозяйстве и перестала быть всероссийской. Когда-то в ней происходил важный процесс, процесс экономический, всего народного хозяйства России – переход товаров, потребляемых на огромной русской территории, как и на европейской и азиатской, от производителей, или из первых рук, во вторые, коммерческие руки и в третьи, имеющие дело непосредственно с потребителем. На ней грандиозные пространства России, Европейской и Азиатской, запасались большей частью предметов своего потребления, и оттуда они распределялись по всем местам: торговым и промышленным. Поэтому в период своего наибольшего расцвета – шестидесятые-семидесятые годы XIX столетия – Макарьевский торг являлся главным ежегодным регулятором между спросом и предложением, между производством и потреблением всех, без изъятия, товаров. Но если с течением времени вследствие развития путей сообщения всероссийская роль ярмарки несколько убавилась, она все-таки сохраняла благодаря окско-волжской водной системе свое краевое значение для севера и юго-востока России и для Сибири. Руководящее же значение во внутреннем торговом обороте перешло к Москве. Выезд на ярмарку перестал быть обязательным, не осуществлялся более под руководством самих хозяев, в особенности в предприятиях промышленных, – и дело ярмарочного представительства стало приобретать иную внешность: московское влияние в нем ослабло, председатель перестал быть москвичом, и состав выборных стал более серым.

В административном отношении ярмарочная территория представляла обособленную единицу, находившуюся в ведении нижегородского губернатора, но не входившую в состав городской черты Нижнего Новгорода. Поэтому комитету приходилось ведать не только вопросами руководства, ходом ярмарочной торговли или торгово-промышленным представительством, а в миниатюре быть как бы городским самоуправлением со всеми свойственными таковому функциями. Это требовало создания постоянного органа, ведающего ярмаркой, и ярмарочный комитет Нижегородский, в отличие от других ярмарок, был организацией, которая действовала круглый год. Собрания комитета происходили периодически, разница между ними и «ярмарочными» была в том, что они имели место в Купеческой управе, в Москве, а не в главном доме на ярмарке.

Отмечу еще, что, как это часто бывает с соседями, «ярмарка» постоянно воевала с городом. В последнее время это усиливалось личной неприязнью, существовавшей между председателем комитета А. С. Салазкиным и городским головой Д. В. Сироткиным.

В состав комитета мне пришлось вступить в том же 1912 году, когда исполнилось мое гражданское совершеннолетие. В октябре 1911 года умер Андрей Александрович Титов, мануфактурный торговец в Ростове-Ярославском, знаток русской старины и коллекционер. Он был старшиной ярмарочного комитета, и, следовательно, с его смертью открылась вакансия. Выборы имели место во время ярмарки 1912 года. Выбирали уполномоченные – представители отдельных торговых рядов. Уполномоченным я не был, но это и не требовалось. Достаточно было иметь ценз. Председатель, член Государственной думы А. С. Салазкин, с которым я был едва-едва знаком, предложил мне баллотироваться. Предполагалось, что на место старшины продвинут кого-либо из младших членов комитета, а я войду в состав комитета, как его член, но не старшина. На самом деле оказалось, что меня сразу избрали старшиной, а тот нижегородец, который метил на это место, избран не был.

Во время войны наступил товарный голод, и ярмарка сразу сошла на нет. Замерла и деятельность комитета. В силу этого мое участие в его работе было недолговременным. Состав был немногочисленный. Из участников, кроме председателя, который был очень толковый, культурный и знавший свое дело человек, помню его заместителя, крупного торговца металлическими изделиями, Сергея Дмитриевича Кондратова. Это была очень характерная, подлинно русская фигура, человек с образованием, но оставшийся – и сознательно – членом той среды, из коей вышел. Был также К. П. Бахрушин, большой мой приятель, неизменно звавший к себе играть в преферанс после каждого заседания.

В деятельности комитета в то время главное место занимала подготовка столетнего юбилея, который должен был праздноваться в 1917 году, а в деле подготовки центром являлось юбилейное издание, коим руководил А. А. Кизеветтер. Дело было задумано широко и обещало явиться ценным вкладом в историю русской экономики. Война многому помешала. В сущности, от него остался только ряд статей П. Остроухова, напечатанных уже за рубежом.