Москва. Лица улиц. Продолжение легенд

Только в 1988 году экспедиция Института археологии РАН нашла в Воскресенском проезде берестяную ленточку – обрывок черновика или копии документа о земельном владении. Почти через 20 лет при раскопках в Кремле в 2007 году нашли две грамоты. На одной была не очень отчетливая надпись. А вторая, написанная чернилами (обычно берестяные грамоты писали металлическим писалом), являлась не чем иным, как описью имущества, в первую очередь коней крупного феодала, состоявшего на службе у московского князя, некоего Турабея.

«Найденная теперь грамота – четвертая по счету. Но в известном смысле это первая подлинная грамота, отвечающая “новгородскому стандарту”, – это частное письмо, написанное буква к букве отчетливым книжным почерком XIV века на специально подготовленной полосе бересты», – говорит Беляев.

По его словам, в грамоте идет речь о неудачной поездке «на Кострому» человека, имя которого остается неизвестным. «О деталях поездки автор и отчитывается, называя адресата “господине”. Детали грустные: поехавших задержал некто, имевший на это право, и взял с них сперва 13 бел (бела – денежная единица на Руси, сменившая ногату, обе сравнительно небольшого номинала) да еще три белы. Но этого показалось мало, и по неведомой причине посланный отдает ему и его матери еще 20 бел «с полтиною». Вместе эти поборы (или возврат долга – мы не знаем) составляют 36 бел, не говоря уж о полтине, – сумму довольно внушительную», – рассказал археолог.

Текст уникальной находки, ее языковые и литературные свойства в настоящее время изучают лингвисты.

Клад

Ну а одной из главных находок Зарядья стал клад, о котором первые недели даже говорили-то шепотом, чтобы случайно не потерять столь ценную находку. Желающих позариться на такое богатство могло бы быть немало.

В середине октября был обнаружен второй по величине московский клад серебряных монет начала XVII века. Ученые считают, что, скорее всего, клад был заложен в 1615 году, так как именно этим годом датируются наиболее поздние монеты. Самые ранние относятся к княжению Ивана Грозного (с 1533 года).

Клад обнаружили сотрудники «Столичного археологического бюро». Крупнее его лишь клад, найденный при раскопках Гостиного Двора в 1996 году. Все остальные московские клады, которые обнаруживали в ходе земляных и строительных работ, были меньшего объема.

В чернолощеном кувшине, фляге и кубышке большого размера лежали около 40–43 тысяч монет общим весом 20 килограммов 675 граммов. Клад нашли в районе раскопа мостовых улицы Великой, когда археологи по наитию немного отошли от плана намеченных работ. Произошло это на глубине более шести метров. Видимо, столь глубокое залегание и спасло клад от разорения. Там были обнаружены остатки бревенчатой усадьбы конца XVI – начала XVII века.

Точное количество монет может быть даже больше заявленного. Удивительно, что все монеты – это целые чешуйки, поскольку при Алексее Михайловиче их начали рубить пополам, и именно в таком виде большинство из них до нас и дошло. Хозяин клада, видимо, специально откладывал целые монеты. Среди них уже сейчас обнаружены редчайшие чешуйки периода татаро-монгольского ига, которых сохранилось всего несколько в мире. Стоимость одной такой «ордынской» монеты может достигать двух-трех миллионов долларов. Часть чешуек поразила археологов сохранностью и филигранностью чеканки, что меняет представление ученых о русских монетах того времени. Не исключено, что в ходе исследований, которые могут продлиться до двух лет, будут обнаружены ранее не известные вариации чешуек.

На момент сокрытия этот клад представлял собой очень значительные сбережения. Например, общая сумма накоплений, попавших в состав депозита (около 350–380 рублей), – это жалованье стрелецкого полковника за 12–15 лет. На эти деньги четыре века назад можно было купить нескольких поместных сел или построить боярскую резиденцию в центре Москвы (например, «Палаты бояр Романовых») или небольшой каменный храм (такой, как церковь Владимира в Старых Садех).

А еще, возвращаясь к разговору о том, что город сам отдает свои тайны и клады, когда считает необходимым, стоит вспомнить и другие слова Леонида Кондрашева. По его мнению, очень многое здесь сохранилось за счет того, что грунт был очень мокрым. Обычно бактерии, проникая в грунт, заставляют дерево гнить. А в Зарядье сохранились деревянные сооружения XVII века. Однако во время рытья огромного котлована для строительства гостиницы «Россия» было нарушено течение подземных рек и грунтовых вод. И если бы эти раскопки начались хотя бы на десять лет позже, археологам достались бы не целые бревна и срубы, а труха и тлен, по которым можно было бы только догадываться о первоначальном образе или восстанавливать его лабораторным, экспериментальным, путем. Но при этом повторю, археологи не приветствуют хаотичное проведение раскопок. Для них важнее сохранение культурного слоя, но в Зарядье все было организовано очень вовремя, а значит, и информации для археологов будет много.

Дрезден на берегу Арагви