Москва-Лондон. Книга 1

Несколько выше среднего роста, с худым продолговатым лицом, с густыми, длинными и блестящими черными волосами, убранными на голове высоким и красивым венком, она всегда была одета в черное полумонашеское платье, наглухо скрывавшее формы ее тела. Поэтому все и всегда видели только черную бесформенную фигуру с отрешенным от всего земного худым и бледным лицом и с полуприкрытыми глазами. Именно эта маска принцессы Марии Тюдор и пережила века, хотя и не была зеркально похожей на внешний облик королевы Марии Тюдор.

При дворе она появлялась только в случаях неизбежной необходимости, почти никого, кроме лиц духовных, не принимала, никогда ни к кому в гости не ездила, и ее сегодняшний визит к Томасу Грешему потряс и совершенно выбил из колеи всех больших и малых обитателей королевского дворца. Впрочем, всех лондонцев тоже…

Сам Грешем, неделю назад пригласивший принцессу нанести визит в его новый дом, был абсолютно убежден в ее насмешливом отказе. Но она вдруг весело и даже ласково, как показалось Грешему, улыбнулась и ответила вопросом на вопрос:

— Скажите, сэр Томас, я не слишком удивлю вас, если дам согласие быть вашей гостьей?

— Ах, ваше высочество, вы осчастливите меня! — совершенно потрясенный таким оборотом дел, Грешем опустился перед принцессой на колено. — Это будет…

— Но вы в самом деле доставили для меня письмо его святейшества папы римского?

— Да, ваше высочество.

— Кто знает об этом?

— Его святейшество, ваше высочество и я, ваш верный и искренний друг.

— Прекрасно. Вы очень предусмотрительны, сэр Томас. Кого еще вы пригласили на свой раут?

— Мне бы очень помогли советы вашего высочества по этому поводу.

— Встаньте, пожалуйста, сэр Томас, — мягко улыбаясь, сказала Мария. — Так непривычно видеть вас коленопреклоненным… Благодарю вас… Мне кажется, мой брат и моя сестра могли бы с пониманием отнестись к вашему приглашению, если, к тому же, узнают, что его приняла я…

— О, ваше высочество! — Грешем снова пал на колено и прижал к губам край платья принцессы. — Вы одариваете меня божественной милостью!

— Ах, сэр Томас, — взволнованным полушепотом проговорила Мария, — вы сегодня слишком сентиментальны, право… И вовсе расслабилась… Встаньте, пожалуйста, прошу вас… Разве можно таким образом вести серьезный разговор?

Она смотрела на Грешема миндалевидными глазами, полными огня и обжигающей страсти. Потрясенный, он, словно парализованный, замер, все еще опираясь на колено и упиваясь красотой и красноречием ее поразительных огненно-черных глаз…

— Немедленно встаньте! Вы слышите меня, сэр Томас?

Но это уже был обычный, резкий и весьма грубоватый голос принцессы Марии Тюдор. Она смотрела теперь на Томаса Грешема сквозь густые и пушистые черные ресницы, почти полностью спрятавшие слишком уж выразительные глаза этой загадочной женщины.

Грешем медленно поднялся. «Неужели все это мне лишь померещилось? Но готов поклясться, что в ее глазах я видел настоящую страсть! О Господи, спаси меня от неудержимого влечения к этой дивной женщине! Она… В ней кипят дьявольские страсти! Я жажду ее… Я боюсь ее… Я…»

— Вы что-то искали глазами на моем бюро, сэр Томас? — насмешливый голос Марии дошел до его сознания, словно сквозь морской прибой — так сильно стучало в висках. — Мне даже показалось, что вы говорили о чем-то…

— О нет, ваше высочество, — растерянно пробормотал Грешем. — То есть да… Я хотел бы поблагодарить ваше высочество за столь великую честь и получить дальнейшие рекомендации по составу сопровождающих его величество и ваши высочества лиц.

— Ах, сэр Томас, — вновь мягко улыбнулась Мария, — я уверена, вы все это решите сами, когда встретитесь с королем. Впрочем, я давно не видела сэра Себостьяна Кабота. Вы знаете, он был единственным, кто любил баловаться со мной, когда я была совсем еще крошкой и мне позволяли шалить. Не скрою, я очень люблю этого доброго и веселого джентльмена, и когда мы с ним остаемся наедине, я с удовольствием и радостью называю его дедушкой. Ах, как редко это теперь случается! Что касается моей дорогой сестры, я думаю, она была бы очень рада видеть у вас своего верного ангела-хранителя, советника и спасителя сэра Уильяма Сесила. Если в беседе с ней вы убедитесь, что я не ошибаюсь, то непременно посоветуйтесь с королем об этом: все-таки опала еще не снята с него официально, хотя, я полагаю, совершенно напрасно. Согласие короля находиться в его обществе будет означать конец нелепой опалы сэра Сесила. — Мария вновь всего лишь на одно мгновение обожгла своим пламенным взором Грешема и прошептала: — Вам действительно его святейшество передал послание для меня из рук в руки?

— О да, ваше высочество. Вы так настойчиво не хотите мне верить, что, право…

— Но как и почему вы попали к его святейшеству?

— Я подумал, что вашему высочеству было бы приятно, если бы вы смогли вернуть хотя бы какую-то часть средств, изъятых у английской церкви королем Генрихом, их подлинному хозяину — наместнику Господа Бога нашего на земле папе римскому для свершения всеблагих дел его…