Москва: мистика времени

И ведь как в воду глядел! Дмитрий Ерофеевич Остен-Сакен не только не получил ни одной царапины в Лейпцигском сражении, но не был ранен и в десятках последующих, участником которых он стал за свою полувековую службу в русской армии.

Поговаривали, что способности к предсказанию у Ермолова проявились неспроста. Вспоминали, что когда он в молодости был в ссылке в Костромской губернии, то сумел встретиться со знаменитым прорицателем того времени монахом Авелем. И якобы Авель открыл ему некую тайну – как возможно увидеть будущее. Так это или не так, сейчас уже не установишь. Однако же есть документально подтвержденный исторический факт – за пятьдесят с лишним лет до своей кончины Ермолов с абсолютной точностью знал об основных событиях, которые произойдут лично с ним на протяжении всей его последующей жизни, включая и дату собственной смерти. И обстоятельства, в которых он получил эти знания, были весьма и весьма загадочные.

В то время Алексей Петрович служил «всего лишь» в чине подполковника и был послан в небольшой провинциальный городок провести одно служебное дознание. И вот как-то вечером сидел он за столом в комнате выделенного ему дома, обдумывая показания разных людей, с которыми столкнулся в ходе расследования. Внезапно прямо перед своим столом Ермолов увидел незнакомого человека, судя по одежде – местного небогатого горожанина. Алексей Петрович вздрогнул – видать, так глубоко задумался, что даже скрипа отворяемой двери не услышал. Хотел позвать ординарца, да язык словно к нёбу прирос. Хотел спросить у незнакомца, что тому нужно, да и как он вообще здесь оказался, но и тут какая-то сила остановила. Незнакомец же, нисколь не смущаясь, взглянул прямо в глаза Ермолову, улыбнулся и вдруг потребовал:

– Возьми перо и бумагу. Пиши!

Как завороженный, Ермолов потянулся за чистым листом, а пришедший, опять улыбнувшись, начал диктовать: «Подлинная биография. Писал генерал от инфантерии Ермолов…»

Алексей Петрович хотел было возразить, что никакой он еще не генерал, а пока лишь скромный подполковник, но опять ничего не смог вымолвить и, словно загипнотизированный, исписал целый лист бумаги, на котором предстали основные события всей его последующей жизни. Здесь говорилось и о войне 1812 года, и о поездке ко двору персидского шаха в 1817 году, и о событиях на Кавказе, и об опале генерала при Николае I, и о весьма долгом периоде жизни в отставке вплоть до кончины в весьма почтенном возрасте. Закончив диктовать, таинственный человек удовлетворенно вздохнул и вдруг неожиданно исчез, словно его и не было. Ермолов же, очнувшись, кинулся к своему ординарцу, находившему в соседней комнате. Но тот поклялся, что никто не проходил в кабинет его высокоблагородия. Более того, и не выходил оттуда. Да и сама входная дверь дома давно была закрыта на замок.

Понимая, что история эта выглядит несколько странной, Ермолов долго никому о ней не рассказывал. И только в глубокой старости поведал о ней одному из своих близких знакомых. Знакомый этот отправлялся со спецпоручением в Европу и зашел попрощаться с Алексеем Петровичем в его московский дом на Пречистенке. Было это в конце 1859 года, и тогда Ермолову шел уже 83-й год. Друг тревожился, застанет ли он в живых старика, когда вернется.

– Не бойся, – сказал Ермолов. – Езжай спокойно. Я не умру до твоего возвращения.

– Ты уж постарайся! – пошутил гость.

– Нечего улыбаться! – хмуро сказал Ермолов. – Я точно всё знаю.

– Ну уж и точно? Точно только Бог может знать, а нам, грешным, ничего не ведомо…

– А вот это не всегда. Ежели Бог допустит, и человеку всё может быть ведомо!

– Ну это как сказать…

Генерал тяжело поднялся со своего массивного кресла и пробурчал:

– Не веришь… Да и я бы не поверил, кабы сказали. Но вот смотри!

Ермолов подошел к письменному столу и извлек из него пожелтевший от времени лист бумаги:

– Узнаешь, чей почерк?

Друг взглянул:

– Твой!

– Тогда смотри. – Ермолов раскрыл пожелтевшие листы. – Здесь записаны все важнейшие даты моей жизни. И записал все это я еще в молодости.

И Алексей Петрович рассказал другу ту самую таинственную историю, случившуюся с ним много лет назад. Он даже показал своему собеседнику весь документ, закрыв лишь последнюю строку.

– Этого тебе не надо читать, – произнес он. – Здесь записаны год, месяц и день моей смерти.

Друг прочел все внимательно и изумился. В самом деле, в документе точно были изложены основные факты ермоловской биографии. Да и бумага по виду была довольно старая. Но, быть может, старик решил пошутить и разыграть своего гостя? Тем более что последнюю строчку посмотреть не дал. Но уж как-то не похоже все это было на характер Ермолова, явно не склонного к подобным розыгрышам.