Москва монументальная. Высотки и городская жизнь в эпоху сталинизма

В том, что советские архитекторы и инженеры 1930-х годов налаживали связи с зарубежными коллегами, не было ничего неожиданного. Похожие контакты поддерживались и в других областях жизни – от литературы и изобразительного искусства до экономики[146]. В архитектуре и инженерном деле модель такого рода международного сотрудничества, наряду с учреждениями и связями, которые могли бы ему способствовать, была создана в годы первой пятилетки, с 1928 по 1932 год. Тогда советское руководство закрепило ту практику, начало которой было положено НЭПом, когда на работу нанимались множество иностранных специалистов и за рубежом закупались материалы и машины. Если в 1920-е годы первенство оставалось за немецкими технологиями и экономической помощью, то в 1930-е годы стали выше цениться американские технологии[147]. Американских предпринимателей не останавливала проводимая правительством США политика непризнания СССР. Напротив, им очень хотелось установить контакты с советской экономикой, особенно в период интенсивного развития промышленности и сельского хозяйства, который начался в СССР в конце 1920-х годов. Фирмы поменьше (вроде Moran & Proctor) и крупные ведущие американские компании (в том числе, General Electric и Ford) подписывали с Советским Союзом соглашения о предоставлении технической помощи, а также создавали «чистые» и «смешанные» концессионные общества, которые позволяли иностранным коммерческим организациям инвестировать в советскую экономику капиталы, технологии и ноу-хау и, в свой черед, получать прибыль[148].

В начале 1930-х годов многие из тех, кто активно участвовал в развитии советской экономики, обращались к правительству США с петициями, в которых призывали признать СССР. Например, в 1930 году «Известия» сообщили, что Мориц Кан выступал за дипломатическое признание, которое, по его словам, обрело особую важность в пору наступившего экономического кризиса, ведь США стремительно теряли позиции в мировой экономике[149]. Мориц был родным братом Альберта Кана, главного архитектора фирмы Ford в Детройте, спроектировавшего промышленный комплекс Форд Ривер-Руж в Дирборне, штат Мичиган. С 1929 по 1932 год Мориц возглавлял московский филиал созданной братом архитектурной фирмы Albert Kahn Associates и руководил рядом проектов, выполнявшихся по заказу правительства СССР. Первым из этих заданий было строительство Челябинского тракторного завода. В 1932 году, после того как Каны не смогли принять новые условия, выдвинутые советской стороной, фирма закрыла свой филиал и покинула Москву[150]. Тем не менее Кан по-прежнему поддерживал теплые отношения с Советским Союзом и стал ценным контактом для советских архитекторов и инженеров, работавших над Дворцом Советов. Еще в 1931 году, задолго до выбора окончательного проекта Дворца, начальство УСДС общалось с Каном по разным вопросам «в целях максимального использования опыта американской строительной техники как единственной в мире техники». В 1931 году именно Кан подсказал ведомству, что стоит отправить специалистов в заграничную командировку для прямых консультаций с американскими экспертами[151].