«Москва, Москва! …Люблю тебя как сын…»

У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой
От глада, жажды и страданья.

Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.

Так я молил твоей любви
С слезами горькими, с тоскою;
Так чувства лучшие мои
Обмануты навек тобою!

1830

Желание

Зачем я не птица, не ворон степной,
Пролетевший сейчас надо мной?
Зачем не могу в небесах я парить
И одну лишь свободу любить?

На запад, на запад помчался бы я,
Где цветут моих предков поля[6],
Где в замке пустом, на туманных горах,
Их забвенный покоится прах.

На древней стене их наследственный щит
И заржавленный меч их висит.
Я стал бы летать над мечом и щитом
И смахнул бы я пыль с них крылом;

И арфы шотландской струну бы задел,
И по сводам бы звук полетел;
Внимаем одним, и одним пробуждён,
Как раздался, так смолкнул бы он.

Но тщетны мечты, бесполезны мольбы
Против строгих законов судьбы.
Меж мной и холмами отчизны моей
Расстилаются волны морей.

Последний потомок отважных бойцов
Увядает средь чуждых снегов;
Я здесь был рождён, но нездешний душой…
О! Зачем я не ворон степной?..

1831

Небо и звёзды

Чисто вечернее небо,
Ясны далёкие звёзды,
Ясны, как счастье ребёнка;
О! для чего мне нельзя и подумать:
Звёзды, вы ясны, как счастье моё!

Чем ты несчастлив? –
Скажут мне люди.
Тем я несчастлив,
Добрые люди, что звёзды и небо –
Звёзды и небо! – а я человек!..

Люди друг к другу
Зависть питают;
Я же, напротив,
Только завидую звёздам прекрасным,
Только их место занять бы хотел.

1831

Ангел

По небу полуночи ангел летел
И тихую песню он пел;
И месяц, и звёзды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.

Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кущами[7] райских садов;
О Боге великом он пел, и хвала
Его непритворна была.

Он душу младую в объятиях нёс
Для мира печали и слёз,
И звук его песни в душе молодой
Остался – без слов, но живой.

И долго на свете томилась она,
Желанием чудным полна;
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.

1831

Звезда

Вверху одна
Горит звезда;
Мой взор она
Манит всегда;
Мои мечты
Она влечёт
И с высоты
Меня зовёт!
Таков же был
Тот нежный взор,
Что я любил
Судьбе в укор.
Мук никогда
Он зреть не мог,
Как та звезда,
Он был далёк.
Усталых вежд[8]
Я не смыкал,
И без надежд
К нему взирал!

1830–1831

«Люблю я цепи синих гор…»