Москва на перекрестках судеб. Путеводитель от знаменитостей, которые были провинциалами

Сделаю маленькое отступление, чтобы пояснить суть дела. В те времена основной доход известных актеров складывался не из их гонораров за съемки в фильмах или игру на сцене, а из платы за выступления перед зрителями в различных аудиториях — клубных, институтских, заводских. Плату они получали «в конвертике», или, выражаясь языком нашего времени — «черным налом». Эта практика не была ни для кого секретом, но по сути своей противоречила советскому законодательству. То, что официальные расценки труда актеров были мизерными, никого не волновало — те же учителя и врачи получали еще меньше.

У студентки ВГИКа Гурченко с деньгами было туго — стипендию она не получала, регулярных официальных заработков не имела, а от родителей получала немного — хватало лишь на то, чтобы заплатить за квартиру. Поэтому она сама признавалась: «Если учесть, что такие бесставочники, как я, оплачиваются месяца через два после выступления, а голубой конверт вручается тут же, после концерта, то меня тогда эти два десятка голубых конвертов здорово поддержали».

С Олимпа донеслось: «Фас!» И тут началось! Да еще как!

В одном из номеров за 1958 год газета «Комсомольская правда» напечатала фельетон неких Б. Панкина и И. Шатуновского под звучным и запоминающимся названием «Чечетка налево», одной из героинь которого была Людмила Гурченко. Досталось ей крепко:

«Еще год назад комсомольцы Института кинематографии предупреждали увлекшуюся легкими заработками Людмилу Гурченко. Ее партнеров наказали тогда очень строго, с Людмилой же обошлись мягко: все-таки талантливая, снималась в главной роли, неудобно как-то. Снисходительность товарищей не пошла молодой актрисе впрок. Для виду покаявшись, она вскоре снова отправилась в очередные вояжи. Концерт в клубе шпульно-катушечной фабрики… Концерт в Апрелевке. Концерт в Дубне… И в помине нет уже у начинающей двадцатидвухлетней артистки робости перед зрителем, того душевного трепета, который переживает каждый настоящий художник, вынося на суд зрителей свое творчество.

Какое уж тут творчество! Людмила снова и снова рассказывает эпизоды из своей биографии, а так как говорить-то ей, собственно, пока не о чем и сделано ею еще очень мало, она дополняет этот рассказ исполнением все тех же песенок из кинофильма „Карнавальная ночь“.

Смысл ее выступлений, по существу, сводится лишь к следующему: „Вот она я… Ну да, та самая, которая в „Карнавальной ночи“… Помните?“

Увлекшись этим странным видом искусства, Людмила Гурченко словно и не замечает, что устраивают ей эти концерты, возят из клуба в клуб, рекламируют и поднимают на щит проходимцы типа Левцова…

В погоне за наживой, выступая в сомнительном окружении, он (артист) только позорит свое имя. И особенно обидно за того молодого, способного артиста, чья слава исчисляется пока лишь какими-нибудь пятью минутами и которую так легко растерять, разменять на пустяки. Ему кажется, что, получив лишние пятьдесят рублей, он стал богаче. На самом же деле он только обокрал и себя, и свой талант. А этого ни за какие деньги не вернешь…»

Статьей в «Комсомольской правде» дело не кончилось.

В травлю актрисы включился популярный в то время журнал «Советский экран», поместивший довольно оскорбительную карикатуру на Людмилу Гурченко.

Сама Гурченко объясняет причину своей внезапной опалы так:

«Пятьдесят седьмой год. Международный фестиваль молодежи. Многих молодых людей из театральных вузов тогда вербовали для работы с приезжими иностранцами. Я на это не пошла, и меня просто уничтожили… Господи, да в этих „левых“ концертах участвовало столько людей, таких известных! Но сосредоточились на мне. Я долго не могла понять причин, связать это с тем отказом. Когда вырастешь в святом семействе в Харькове, трудно понять такие вещи, с которыми потом соприкасаешься…

Чтобы пережить неприятный период, Гурченко на время покидает столицу.

Она уезжает домой к родителям.

Как раз в это время на экраны выходит картина „Девушка с гитарой“. Согласитесь, что все произошедшее с актрисой, игравшей роль главной героини, не могло не сказаться на судьбе фильма.

Гурченко возвратилась в Москву, закончила ВГИК и стала „жертвой обстоятельств“. Ей никак не удавалось получить московскую прописку, а без прописки невозможно было устроиться на работу. Разумеется, ни о каких выступлениях перед зрителями не могло быть и речи. Молодая актриса бедствовала.

И в довершение своих несчастий Людмила вышла замуж за двадцатидвухлетнего студента сценарного факультета ВГИКа.

Потом Гурченко напишет: „С детства я влюблялась на всех перекрестках и во всех киногероев, если „в него были зубы як мел, вусы як у Буденага“. Короче, во всех „чернявых орлов“. В институте влюблялась на каждом этаже. Прошел красавец — сердце ек! Но быстро разочаровывалась. И вдруг влюбилась. Влюбилась по уши, по-настоящему…