Москва нас больше не любит

На хорошей бумаге: “вставайте-вставайте”. Будут участвовать известные люди, политики, актеры, рок-музыканты (чуть ли не сам Макаревич обещал), и пройдем от Чистых прудов до Лубянской площади. Там будет митинг. С намеком - Лубянская площадь, мол… Я листовочки взял и даже расклеил две-три в своем подъезде, у лифта, по пути в магазин, - правда, они провисели около часа, потом кто-то из жильцов сорвал (может, кстати, не сорвали, а взяли на сувениры), - но сам я не пошел. Там сбор был в 12.00, а я же “сова”, ложусь поздно, сплю до этого времени, да и жена сердилась: зачем ты пойдешь, хочешь по физиономии получить?

- У нас эти дела управляются сверху: если там решат, что нужен фашистский марш, будет фашистский марш, потом решат, что нужен антифашистский, - будет антифашистский. А тебя просто на эмоции разводят, как всю интеллигенцию, статисты же нужны, массовка покричать, вот и все. Все фашисты и антифашисты заведены в один компьютер, понял?

Мне, конечно, стыдно, но, знаете, я не пошел. Дал себя убедить. Посчитал, что моего участия в виде расклеивания листовок в подъезде будет достаточно. Потом про это немного показывали по телевизору, и объявленных деятелей культуры было мало, почти никто не пришел. Наверное, тоже спали или не смогли. И Макаревича не было. Я еще немного удивился, как-то даже кольнуло: а он почему не пошел? Я-то ладно, но он-то может. Он - известный, что ему сделают? Неужели тоже, как и я, - испугался и проспал? Плохо дело тогда.

Прошло недели две, и как-то вечером я крутил приемник и наткнулся на станцию, где у Макаревича брали интервью, и, представляете, именно на том месте подключился, где у него спросили, почему он не был на том марше. Надо же, совпадение. Значит, надо было, чтобы я это услышал. А он сказал, что он уже говорил, мол, его, правда, не было в Москве в этот день, просто не было в городе, вот и все. И это “правда”, оно как-то звякнуло, будто ложку уронили, я сразу вспомнил летнюю мышку-официантку из “Гоголь-моголя”, и он, видно, это почувствовал, потому что заметно рассердился и сказал еще что-то типа, что он ходит, куда хочет и когда хочет и никому отчитываться ни в чем не должен, ясно? И вообще, он музыкант и в политике не участвует!…

Грустно это было слышать, конечно, и как-то страшновато немного, я еще подумал: и чего я включил радио, такой вечер был хороший, тихий такой, январский, снежный, приятно было в окно смотреть, к тому же мы люди образованные и понимаем (или помним), что раз начинаются такие разговоры - ну, дела плохи. Я боюсь. Он боится. Она боится. Мы боимся. So, oни - не боятся.

А потом, прошло какое-то время, и почему-то я опять вспомнил про эту передачу. Сейчас уже не помню, почему, газету, что ли, как обычно прочитал, телевизор ли посмотрел, но я вдруг подумал, что Макаревич не то что прав, но ход его размышлений можно понять.

Возможно (утверждать я, естественно, не могу, в чужие мозги не влезешь), он (я, она, мы - но, не они) рассуждал примерно так:

“…Предположим, я пойду. Даже: мне надо туда пойти. Но - вдруг случится какая-нибудь фигня? Может такое быть? Запросто. Например, какая-то сволочь что-нибудь бросит в толпу. Идея, как говорится, лежит на поверхности. И что? Кому от этого будет плохо, даже если меня просто слегка заденет? Демократы будут говорить о разгуле ксенофобии и бессилии милиции, десяток газет напечатают возмущенные статьи, по ТВ дадут комментарий, что возбуждено уголовное дело, и через три недели максимум все это забудется. После чего у меня надолго останутся отвратительный осадок (а ведь и так настроение не самое бодрое), царапины (это в лучшем случае), и я опять буду думать о том, что надо уезжать. А мне ведь на минуточку положено работать, музыку писать - я все-таки художник. И в этой музыке я должен выразить то, что волнует всех… Кроме того, как отреагируют так называемые простые люди, - лучше не представлять. “Пошло оно все на”, - с большой долей вероятности подумают они. Вот, например, Остап Петрович из предыдущей главы, он ведь может сказать, что “черные вообще-то обнаглели”? Может. И будет в бытовом смысле в чем-то даже прав, что самое смешное. Даже если не брать в расчет его военный опыт, вам что, кавказцы или выходцы из Средней Азии на улице никогда не хамили? Хамили. А тогда - для кого я это все делаю, иду на марш, рискую собой? Кто что-то понимает, понимает и без антифашистского марша. А кто не понимает, не поймет и с десятью маршами. С двадцатью.

Все равно, все решится не сейчас. Не так. Похоже, что “нецивилизованным путем”. Или позже, это в лучшем случае. Мы все надеемся, и будем надеяться на лучшее - если не думать об исторических привычках our country. Еще, возможно, современные технологии сделают свое дело и победят бюрократию. Цена на нефть упадет… И так далее, и тому подобное.

Так какой смысл туда идти?”

У нас такое пока невозможно