Москва необетованная

Несмотря на сорокавосьмилетний возраст, он довольно молодо выглядел, видать из-за того, что все время находился сам в себе и на окружающую действительность не растрачивал ни силы, ни здоровье. Продавцом Соломон Гуэртович был отменным: никогда не обсчитывал, не обвешивал, всегда был неизменно вежлив, мягок и терпелив даже с теми тетками, которые, переворошив все, что есть на витрине, уходили ничего не купив, еще и недовольно ворчали при этом. Но это были редкие случаи, в основном покупатели любили Соломона. Его большие печальные глаза и все понимающая улыбка располагали не только к покупкам, но и к общению. Частенько Соломону Гуэртовичу приходилось выслушивать длинные излияния покупателей. Он кивал головой, понимающе улыбался и думал совершенно о другом. А покупатель, уверенный в том, что его выслушали, поняли и даже что-то посоветовали, покупал яблоки или бананы и уходил окрыленный. И целый день был счастлив, о чем Соломон даже не подозревал.

Но однажды с Соломоном Гуэртовичем произошла неприятная история. Снимал он квартиру рядом с рынком, и один из коллег, продавец зелени Гиви, попросил Соломона взять на хранение три картонные коробки. На пару дней, мол, везти далеко, а скоро все равно понадобятся. Безотказный Соломон согласился и даже отказался от предложенных денег. Коробки были из-под телевизоров «Панасоник», из чего Соломон сделал вывод, что именно телевизоры там и находятся. Но в коробках была партия пиратских компакт-дисков, взятых бойким Гиви на реализацию. И надо ж было такому случиться, что именно в эти дни Соломона Гуэртовича обокрали и вместе с вещами пропали и злополучные коробки. Испуганный и расстроенный Соломон рассказал о случившемся Гиви и тот, не понятно чему радуясь, просветил Соломона насчет содержимого коробок. Продавец фруктов схватился за голову, понимая, что в милицию обратиться не сможет. Продолжая открыто ликовать, Гиви сообщил, что теперь Соломон должен выплатить ему пять тысяч у. е. в двухнедельный срок, иначе разговор будет кратким. Не имея ни малейшего представления, где взять такие деньги, продавец фруктов купил большую бутылку водки и засел в разграбленной квартире пить и переживать. Он надеялся, что его может внезапно озарить мысль, каким же образом рассчитаться с Гиви.

Шли дни, но озарения не наступало. Однажды Соломон случайно увидел из окна, как от рынка отъезжает машина Гиви, а на заднем сидении стоит коробка из-под телевизора «Панасоник», но так как продавец фруктов был уже изрядно пьян, он решил, что ему показалось.

Под конец второй недели его обуял ужас и самое настоящее отчаяние. Продавать было нечего, занимать не у кого и взять огромную сумму негде. Соломону Гуэртовичу на ум стали приходить страшные мысли и в дверь позвонили. Замирая от ужаса перед неминуемой расплатой, он приоткрыл дверь и на пороге увидел высокого мужчину в шляпе и мокром от дождя плаще.

Эпизод 11 Парикмахер Селиванова

Наташа Селиванова придерживалась двух убеждений – «свое я в этой жизни еще возьму» и «главное, чтобы человек был хороший». Для своих двадцати трех лет она была девушкой достаточно сообразительной и бойкой, всякой философской ерундой голову себе не забивала и из периодической литературы читала только «Спид-Инфо» и под настроение «Мегаполис-экспресс».

Так как учебу Наташа ненавидела всей своей глубокой и непознанной девичьей душою, она закончила курсы мужских парикмахеров и по знакомству устроилась в неплохой салон «Элегия». Оболванив первого клиента, девушка поверила в себя и дело пошло на лад.

При своем небольшом росте, сбита она была крепко и худеть никак не получалось. Из-за постоянного сидения на диетах у нее начал портиться характер, и Наташа бросила это неблагодарное занятие. Личико у нее было симпатичное, а волосы густые и жесткие. Сделав модельную стрижку, она выкрасилась в темно-красный цвет и запаслась терпением, ожидая, когда же в салон придет стричься ее единственный.

Посетителей было хоть отбавляй, большинство весьма приятных и вполне подходящих на роль спутника жизни. К сожалению, все они оказывались женатыми. Мужчины перед Наташей рассыпались мелким бисером поголовно, но не потому, что она им безумно нравилась. Бессовестные клиенты стремились подружиться с парикмахером и получить хорошую прическу, иначе такое на голове сделают, что и дома придется в шапке ходить. Это до Наташи дошло только на четвертый месяц работы. Открытие так потрясло парикмахера Селиванову, что она прорыдала полночи, предчувствуя одинокую жизнь по колено в остриженных волосах.

Но, невзирая на душевную травму, утром на работу Наташа поехала, ибо была девушкой ответственной и дисциплинированной. Прокомпостировав талончик, она печально созерцала беспросветный будничный день в окне троллейбуса… Как вдруг троллейбус дернулся сильнее обычного, Наташа не удержалась на ногах и рухнула в объятия кареглазого брюнета. Это стало началом большой и чистой любви.