Москва Норд-Ост

До сих пор неизвестно точно, что произошло с Денисовым. В четверг утром он почувствовал страшную боль в нижней части живота и упал в проход между креслами. Все в театре слышали его стоны. Его немедленно перенесли и положили у стены. Врач Мария Школьникова, детский хирург, осмотрела его по мере возможности, спросила, что у него болит и сказала чеченцам, что это приступ аппендицита и что если он немедленно не будет отправлен в больницу, умрет в страшных муках.

- Террористы уже хотели его выносить, когда вдруг Бараев начал орать: «Куда? Зачем?», - рассказывает Ирина Филиппова. - Школьникова объясняет, что Игорь не выживет, а Бараев пожимает плечами: «Значит расстреляем! Пусть подыхает». И приказывает вынести его в холл. Это было ужасно. Мы не слышали выстрелов, но казалось, что его действительно расстреляли. А в пятницу его внесли обратно. Он был как мертвый, не двигался. Его положили где-то сзади, между последними рядами.

В конце концов Денисов все-таки выжил. Потом он рассказывал, что лежал в холле почти без сознания, но видел иногда проходящих мимо переговорщиков. Поскольку временами он действительно терял сознание и выглядел как труп, в четверг к вечеру власти объявили, что он умер от перитонита. На короткое время он стал очередной жертвой террористов. Но пережил и штурм, и газовую атаку, после которой, как все остальные, попал в больницу, где оказалось, что это все-таки не был аппендицит. Врачи не обнаружили причины страшной боли, мучавшей его в течение двух дней. Наверное, это был какой-то спазм на нервной почве.

Были и другие, хоть не столь острые, случаи. Террористы прекрасно понимали, что без врачей им не обойтись, тем более что и среди них был раненый. Один из чеченцев, Рашид, вероятно в момент первой атаки на театр, глубоко разрезал и порвал внутреннюю часть ладони. Несмотря на многократные перевязки, кровь все еще сочилась сквозь бинты. Правда, у чеченцев были с собой хорошо подобранные аптечки - анальгетики, перевязочный материал, пластыри, шприцы; тем не менее они не могли сами помочь Рашиду и многим заложникам. Нужны были врачи.

В зале было несколько специалистов высокого класса. Детский хирург, профессор Мария Школьникова пришла в театр с мужем и сыном; муж, однако, пообещав террористам организовать пресс-конференцию с западными журналистами, вышел на свободу в самом начале драматических событий, в первые же часы после захвата театра. В четверг, ближе к полудню, Школьниковой удалось убедить террористов, что ее сын серьезно болен и без специальных средств не сможет прожить в этих условиях нескольких дней. Отпустили и его. Вскоре террористы отпустили и саму Школьникову, которая вышла, чтобы лично прочесть перед камерами обращение к президенту Владимиру Путину, в котором заложники умоляли не идти на штурм.

Школьникова помогала людям, в основном поддерживая их морально, ведь поначалу у нее не было никаких лекарств. И, так же как Васильев, старалась смягчать отношение чеченцев к заложникам.

- Она вела себя с террористами, как с несносным ребенком, которого, будучи врачом, она вопреки его желанию обязана вылечить, - рассказывает Филиппова. - Очень спокойным голосом объясняла им простейшие вещи. Когда надо было кого-то выпустить или за кого-то заступиться, она подходила к ним и говорила: «Это человек очень болен, слово даю, он не выживет». Но этот аргумент не действовал, они на это отвечали: «Ну, так мы его расстреляем». Однако все больше прислушивались к ней, вероятно поняв, что она для них не представляет опасности, и с определенного момента ей все чаще удавалось смягчать напряженную ситуацию.

Как утверждают заложники, она приводила в себя даже слишком эмоциональных журналистов. Именно она часто звонила на радио и телевидение, очень деловито рассказывая о том, что происходит в театре и, например, спрашивала: «Зачем спецчасти стоят вокруг театра?» Тем самым давая понять: террористы все время слушают радио и смотрят телевидение, не рассуждайте о деталях и передвижениях войск. Но - как считают бывшие заложники - для террористов это звучало вполне естественно, они были довольны такими ее действиями. В конце концов ее освободили в качестве представителя заложников, который должен был добиваться от их имени выполнения требований террористов и отказа от планов штурма.

- Она прямо излучала спокойствие, но перед самым ее выходом я увидела, каких сил ей это стоило, - вспоминает Ирина Филиппова. - У нее было абсолютно серое лицо, ни кровинки. Видно, она очень беспокоилась о муже и ребенке, хоть никак этого не показывала.

В партере сидели также два врача из Краснодара. Владислав Пономарев, заведующий гинекологическим отделением 2-й городской больницы в Краснодаре, и его друг и подчиненный, Олег Магерланов. На спектакль они попали совершенно случайно. Были в Москве на научной конференции и решили вечером сходить в театр. Владислав предлагал «42-ю улицу», но Олег не знал английского, поэтому они пошли на «Норд-Ост».