Москва. Переулок Обуха, 5

Профессор Фогт, торжествовала газета «Правда», объяснил загадку психики Ленина, его гениальность, его способность ориентироваться в сложных ситуациях и стремительно действовать.

Конечно, выводы были весьма поспешными, ведь большая часть образцов ткани мозга Ленина еще не была исследована под микроскопом. Фогт вынужден был выдавать желаемое за действительное, поскольку все ожидали от него подобного заявления.

 Уже второй год ему сообщали, что Сталин и другие вожди ждут от него первых результатов.

 Их он и обнародовал, добавив, что предстоит углубленный анализ мозга Ленина, но эту оговорку мало кто расслышал. Советские и немецкие газеты с восторгом сообщали о пирамидальных клетках.

«Это выражение – «пирамидальные клетки» – производит на меня глубочайшее впечатление. Оно роднит эстетику нашей современности, строгие треугольники, прочие геометрические фигуры с мудростью Древнего Египта», – говорит в эйфории персонаж романа «Мозг Ленина», принадлежащего перу немецкого писателя Тильмана Шпенглера.

Фогт различал в коре головного мозга несколько слоев клеток. Один из них содержал особенно крупные клетки, чьи отростки образовывали плотную сеть. Эти клетки и получили название «пирамидальных». Считалось, что они составляют основу высшей нервной деятельности. Длина их отростков порой достигала десяти сантиметров, поэтому они могли контактировать с далеко отстоящими клетками.

 Два года спустя, 10 ноября 1929 года, Фогт выступил с первым официальным докладом.

 К этому времени коллекция института содержала, помимо мозга Ленина, еще тринадцать элитных экземпляров мозга, в том числе мозг наркома А. Д. Цюрупы, члена ЦК РКП(б) Скворцова-Степанова, а также 39 образцов мозга людей разных национальностей. Их исследование должно было ответить на вопрос, влияет ли раса человека на архитектонику его мозга. Ответ оказался отрицательным.

«Между лицами разных национальностей не имелось никаких различий в строении коры головного мозга» – писал позднее Семен Саркисов, заместитель директора Института мозга.

Однако в той части, что касалась исследования мозга Ленина, отчет содержал мало нового.

 «В третьем слое коры… я обнаружил пирамидальные клетки еще не виданного мной размера, – сообщил Фогт.

– Мозг Ленина отличается наличием очень крупных и многочисленных пирамидальных клеток, подобно тому, как организм атлета отличается очень сильно развитой мускулатурой… Анатомия мозга Ленина такова, что его можно назвать «ассоциативным атлетом».

Итак, Фогт фактически повторил свои прежние выводы, но теперь голоса критиков звучали все громче.

Так, его немецкий коллега Вальтер Шпильмайер напомнил, что в головном мозге слабоумных людей также встречали пирамидальные клетки.

«Что же тогда означает отклонение от нормы, если оно в одном случае присутствует у гениально одаренного человека, а в другом случае – у умственно неполноценного человека?»

Достигнутые результаты не удовлетворяли и советских руководителей. К тому же политическая ситуация в СССР к 1930 году заметно изменилась. На страну опускался «железный занавес». Своих постов лишились сторонники контактов с Западом – Семашко, Горбунов, Луначарский, Ольденбург.

Институт мозга в 1930 году был передан в ведение Коммунистической академии – кузницы «красных профессоров». Мнением Фогта об этих реформах уже не интересовались. Наоборот, его подвергали нещадной критике.

Так, в январе 1932 года член ЦК ВКП (б) А. Стецкий пишет письмо-донос Сталину, сообщая, что профессор Фогт, несмотря на заключенный с ним контракт, не бывает в Москве и фактически не имеет никакого отношения к Институту мозга.

 Зато в своих лекциях, читаемых на Западе, он позволяет себе недопустимое: демонстрирует диапозитивы фрагментов мозга Ленина и сравнивает их с образчиком мозга некой преступницы.

В заключение Стецкий предлагал передать мозг Ленина на хранение в Мавзолей и прекратить любые сношения с «буржуазным профессором» Фогтом.

«Основанный мной московский Институт исследования мозга, – писал в апреле того же года Фогт, – все больше подпадает под коммунистическое влияние, хотя мне… обещали, что членство в коммунистической партии не будет иметь для моих сотрудников никакого значения. Однако за моей спиной Институт был поглощен Коммунистической академией… Теперь он занят главным образом антирелигиозной пропагандой».

И тут события приняли неожиданный поворот.