Москва-Поднебесная, или Твоя стена - твое сознание

Загробулько пробил пот. Он понял, что не спит. Как он это понял, он бы и сам себе объяснить бы не смог. Однако сразу твердо в этом уверился. А еще он тут же вспомнил, что несколько часов (а может дней, а может и лет) его насмерть зарезал уголовник Мамедов, посаженный им в тюрьму за какую-то тривиальную кражу.

— «Боже! — воскликнул про себя Загробулько, — я на том свете!»

— Как самочувствице? — промурлыкал кот, пытливо всматриваясь в глаза Вифлеема.

— Где я? — прошептал в ответ майор.

— На границе миров. Только не понятно, что ты тут делаешь, человек.

— Меня убили, — пожаловался Загробулько, боясь пошевелиться. Он опустил глаза и нашел, что рубашка его чиста и не единого пятнышка крови на ней нет. Грудь, продырявленная уголовником, тоже была цела, она к удивлению совершенно не болела и ничем не выдавала ранение.

— Вот оно как? — задумался кот, — А что же ты делаешь здесь?

— Жду своей участи? — предположил Вифа Агнесович.

— Не похоже. На границе миров умершие своей участи не ждут. Да ты и не похож на покойника, — черный котяра замолчал.

— Странные вещи творятся в мире, — произнес он наконец, не получив от майора никаких пояснений, — Ладно вставай.

И Загробулько, подчиняясь приказу говорящего животного — встал.

Он увидел, что находится в каком-то гигантском темном ангаре или исполинских размеров архиве. Ему сразу подумалось, что так, должно быть, выглядит библиотека с точки зрения блохи. Стеллажи, а вернее один бесконечный стеллаж, на сотни метров тянулся в обе стороны и в высь, упираясь в черный далекий и почти неразличимый потолок, а кругом летала какая-то крупная, похожая, толи на перхоть циклопа, толи на рождественский снег пыль. Ей был усеян весь пол. Стеллажи разделены были на отсеки и в каждом из них помещались предметы различных форм. Видимо предметы эти, покоились на полках очень давно, подобно сосудам с вековым вином, в подвале заброшенного замка. Все они были опутаны паутиной, напоминающей вольфрамовые нити, какие бывают в лампочках. Серебристая паутина, казалась очень прочной, и сразу представлялось, будто сплел ее какой-нибудь футуристический, биомеханический паук.

— Что это? — спросил милиционер.

— Стена сознания.

— Стена? Стена сознания? — и тут майор вспомнил, допрос преступников, во время которого его и зарезали, — Так значит, все это правда? Значит все, о чем они говорили — существует!

— Кто они? — заинтересовался кот, блестя зелеными глазами.

Но майор не знал что ответить. Он теперь понимал, что задержанные были совсем не людьми, не такими обыкновенными смертными как он. Но кто они были такие, он так и не успел узнать. Единственное что вспомнил Загробулько, так это то, что плененные милицией называли себя богами.

— Боги! — прочувствованно сказал он.

— Вот как? — удивился черный кот, — Кто конкретно из богов?

Но этот вопрос поставил майора в безысходный тупик. Он виновато опустил глаза, расчищая мыском ботинка наваленную на полу белесую порошу.

— Не суть важно, — махнул чревовещательный зверь хвостом.

— А это что же, те самые кирпичи сознания? — догадался майор, указывая на разнообразные предметы, покоящиеся в сетях паутины на полках бесконечного стеллажа.

— Они, они, — хихикнул кот, — кирпичики.

— Я так все себе и представлял! — обрадовался чему-то, Загробулько, и хлопнул ладонью по крепкой ляжке.

— Не удивительно, что так ты все и видишь… — лукаво ответил представитель семейства кошачьих.

Но майор на это не отреагировал, зачарованный масштабностью конструкции, он глядел на кирпичи сознания и думал о том, что происходящее с ним сейчас нереально. На самом деле милиционер видел ту же самую стену, что и Василий, но видел ее совсем иначе. Так, как позволяли ему видеть ее, жизненный опыт и его милицейское воображение. Кот разглядывать стену не стал и пошел вперед вдоль стеллажа, хрустя снегом надежды, устилающим пол. Майор двинулся за ним. Тусклое освещение не давало разглядеть что-либо дальше, чем на пять-десять метров. Они шли медленно и молчали в полумраке, думая каждый о своем.

— У тебя есть имя? — спросил вдруг майор, кота, который шел впереди, важно покачивая хвостом, словно заметал следы, боясь преследователей.

— Меня зовут — Сириус! — ответил тот мурлыча. Ему явно доставляло удовольствие произносить свое имя.

— Сириус? А кто ты?

— Я помощник Архангела Михаила. Я ожидаю его здесь.