Москва подземная

Революция… Гражданская война… Разруха… К давней идее вернулись лишь в начале двадцатых годов. Возникло несколько проектов строительства московского метрополитена, однако по разным причинам они отклонялись.

В 1932 году наконец начались работы по возведению первой очереди столичной «подземки».

Проблемы и трудности метростроевцев

Тщательное инженерно-геологическое обследование проводилось по всем будущим линиям метро.

Подземные работы осложнялись юрскими и карбонными отложениями, неустойчивостью плавунных грунтов. Строителям приходилось сталкиваться с останками старинных сооружений, линиями водопроводов, канализаций, теплоцентралей, рукотворными и естественными пещерами и лазами.

В одной из первых популярных книг о строительстве московского метрополитена, о его проблемах и трудностях написал в 1937 году Николай Коробков: «При работах на метрострое встречено много старинных колодцев. Установление и довольно точная локализация их часто оказывается возможной на основе сообщений летописей и по архивным материалам.

Без учета этих данных глубокие земляные работы, как это уже отмечалось, представляют большой риск: так, например, поздно обнаруженный колодец на площади Свердлова, оказавшийся в соседстве с тоннелем, повлек за собой ряд осложнений, вызвав оседание почвы, искривление трамвайных путей и появление трещин в зданиях…

Колодцы очень часто сохраняются не только в полузасыпанном виде, но иногда и как пустоты, прирытые землей лишь сверху. Так, например, возле Манежа, со стороны башни Кутафьи, под двухметровым слоем земли был вскрыт древний колодец, сруб которого уходил в глубину более чем на 9 метров и был совершенно пуст».

Мешали метростроителям и старые захоронения. Как отмечал в своей книге Коробов: «Множество разбросанных по городу кладбищ окружали не только церкви; могилы располагались между обывательскими дворами и даже в прилегающих переулках.

Так, например, погребения имелись в переулке у Благовещения на Тверской, у Большого Воскресения на улице Герцена, у Введения на улице Дзержинского и пр.

При этом трупы нередко зарывали недостаточно глубоко…»

Конечно, по понятным причинам, в 1937 году автор не мог написать о всех трудностях, проблемах, трагедиях, таинственных историях, связанных с возведением метро, и о том, как уничтожались многие древние памятники под землей. За подобные упоминания можно было и самому угодить в строители, только не в столичные, а какого-нибудь ГУЛАГа, далеко от Москвы.

Необычное строительство привлекало внимание многих литераторов. Не доживший до открытия метро Владимир Маяковский писал:

Под Москвой
товарищ крот
на аршин
разинул рот.
Электричество гудет,
под землей
трамвай идет,
Во Москве-реке
карась
смотрит
в дырочку сквозь грязь.
Под рекой
быстрей налима
поезда проходят мимо.

Вспоминал о строительстве метрополитена и будущий глава Коммунистической партии и Советского правительства Никита Хрущев. В те годы он был секретарем Московского горкома ВКП(б).

«Когда начали строить метрополитен, мы очень слабо представляли, что это будет, какое-то виделось чуть ли не сверхъестественное сооружение…

Вначале я к делам метрополитена не касался.

Но через какое-то время Каганович говорит: „Со строительством плохо, и вам придется, как бывшему шахтеру, заняться им основательно. На первых порах предлагаю вам оставить всю работу в горкоме партии. Идите на одни шахты, а Булганин пойдет на другие. Вы там несколько дней и ночей сидите, смотрите, изучайте, чтобы можно было по существу руководить и знать все это дело.“

Я пошел в шахты. Спустился, посмотрел все. Стал понимать, что такое метрополитен…

Прежде всего, я понял, что нужны кадры, иначе нам не построить метрополитен.

Там люди были очень слабой квалификации. Они совсем не знали горного дела. А тут работы приходилось вести в тяжелых московских грунтах, очень насыщенных водой…»

«Полчаса – и две недели»

Как и за другими подземными работами в столице, за ходом строительства метро постоянно надзирало ОГПУ. С 1934 года функции этой организации перешли к вновь образованному Комиссариату внутренних дел.

Руководитель НКВД, бывший фармацевт Генрих Ягода, нередко сам осматривал подземные участки будущего метрополитена, встречался со строителями, обсуждал с подчиненными планы охраны огромной транспортной системы и вопросы, связанные с кадрами.

Сталин одобрял его рвение. В 1933 году Генрих Ягода был награжден орденом Ленина, в 1935 году ему было присвоено звание генерального комиссара государственной безопасности, которое приравнивалось к маршальскому званию в армии.

Однако по поводу обстановки в метро Сталин дважды высказывал Ягоде свое недовольство.

Перед каким-то праздником на стене одного из подземных участков метростроя появилась сделанная масляной краской надпись: «Ответь, Каганович, скольких людей ты загубил здесь?»

Ее видели десятки, а может, и сотни строителей.