Москва подземная

«…Когда царь начал подрастать, лет в двенадцать, он стал проливать кровь животных, швыряя их с большой высоты, из теремов, а также вытворять многие другие неподобные вещи. Воспитатели же льстили ему и, на свою беду, расхваливали его. Когда ему исполнилось лет пятнадцать, тогда он начал проливать кровь уже и людей…»

Далее Курбский вспоминал, как в 1543 году тринадцатилетний великий князь Иван стал самостоятельно участвовать в дворцовых интригах и государственной политике.

«…Той же зимой, 29 декабря, великий князь всея Руси Иван Васильевич не смог больше терпеть того, что бояре бесчиние и самовольство творят…

И повелел схватить первосоветника их, князя Андрея Шуйского, и выдать его на расправу псарям. И схватили его псари, и убили в Кремле, напротив Ризположенских ворот. А советчиков его великий князь сослал. И начали бояре с того времени страх иметь к государю…»

Зеленоглазый мститель из подземелья

Как зелены две звезды разгорятся рядком,
Запирай ворота, да спускай лютых псов.
А в избе затепли многи свечи,
Не гляди за ворота, страх крадучись идет,
А тот страх идет Ивана Васильевича терзать,
А тот страх еси черный кот зовется…

Толковали знающие москвичи, будто песня эта – о событии, которое произошло в детстве с будущим Иваном Грозным. Хотя сложили ее много лет спустя.

Известно, что маленький Иоанн Васильевич любил забираться в подвалы и всевозможные подземелья. Вроде бы без всякой цели стремился побродить один во мраке, имея при себе лишь нож да свечу. К тому же не разрешал никому сопровождать его в этих прогулках.

Удивлялись ближние люди: другого мальца ни за что не заставить войти одному в подземелье, а Ивана Васильевича – прямо тянет туда.

Однажды, во время такой прогулки по кремлевскому подземелью, повстречался ему черный кот. Хотел было малолетний мучитель животных схватить его и вспороть живот, как поступал не раз с другими тварями.

Но кот проворным оказался. Изловчился, ударил когтистой лапой по губам отрока и выскользнул из его рук.

Юркнул черный обитатель подземелья в темноту и сделался невидимым.

Затряслись от ярости руки у юного царя, кинулся искать он кота. А тот вдруг заговорил из темноты человеческим голосом:

– Отныне, как сойдутся в небе две зеленые звезды – трепещи, царь. Буду я приходить из подземелья и терзать тебя, пока через многие годы вовсе не затерзаю… По делам твоим, за кровь, что ты уже пролил, и за кровь, которую еще прольешь. А пред тем, как появиться мне пред тобою, – два ворона будут хохотать, беду накликивать и приплясывать на крыше твоего терема… А из подпола к тебе потянется ужас – невидимый…

Наговорил кот гадостей юному царю и, как водится в сказках, – исчез.

С той поры, согласно преданию, и начались у Ивана Васильевича припадки.

Как увидит две зеленые звезды в ночи или двух воронов, которые над ним кружат, или почудятся ему кошачьи черты и повадки у ближайших людей, – так начинает царя всего трясти, на губах появляется пена и мутится разум.

Перестал Иван Васильевич в одиночку в подземелья спускаться. И Москву не раз покидал, спасаясь от черного кота. Шептали злые языки, будто опричникам повелел царь держать при себе песьи головы, чтобы отпугивать черного мучителя из подземелья.

Но отрубленные собачьи головы не останавливали рокового кота. Являлся он из подземелья – и никакие запоры, мольбы, заговоры, обереги и зоркая стража не были ему помехой. Молча смотрел черный кот на царя из темноты, и от этого жуткого взгляда у Ивана Васильевича начинались мучительные припадки.

А потом, когда кот исчезал и приступы проходили, государь впадал в необъяснимую ярость.

Иногда, по приказу царя его псари устраивали «набеги» в подземелья и Кремля, и Александровской слободы, и в других местах, где проживал Иван Грозный.

С шумом, с криками, с зажженными факелами и со сворой собак, люди спускались в подземелья. Но никакого толку от этих затей не было. Факела вдруг сами собой гасли, свирепые псы начинали поджимать хвосты и жалобно поскуливать, а на людей из темноты веял необъяснимый ужас.

Приметы из глубины времен

Молва утверждала, что именно в роковой день 9 ноября 1581 года Ивану Грозному почудилось, что в Александровской слободе, на крыше его дворца, приплясывают и хохочут два ворона. А из темного угла, не мигая, смотрят зеленые глаза.

Водовзводная башня Кремля

Снова припадок, на губах – пена, истерика, ярость… И – убийство своего старшего сына Ивана…

Когда царь осознал, что совершил, долго, бессвязно бормотал:

– Это черный меня терзает… Это черный душу губит… Это черный сживает со свету…