Москва подземная

Был в шайке «пещерников» необычный юродивый. Этот не бился в припадках, не выкрикивал с пеной у рта непонятные слова, не проливал слезы, как остальные… Он постоянно смеялся. А смех его был то веселым, то жутковатым, то злобным, то добродушным.

Юродивый долго присматривался к Прову, словно в чем-то подозревал. А однажды указал рукой на беглого стрельца и – давай хохотать:

– Ой, глядите-ка, православные, носит на пальце, а не знает – что!.. Ходит всюду, средь живых толкается, а не ведает, что его самого уже нет!.. Видал знаки на перстеньке, а прочесть и понять не может!..

Попытался Пров отделаться от хохотуна, а юродивый никак не желал отвязаться. Лишь смеялся, то громче, то тише, над бывшим стрельцом.

– Сто мудрецов не осилили знаки на перстеньке, а сказано под смарагдом-оборотнем: «Вглядись в меня и увидишь из глубины взор сатаны…»

Вначале «пещерники» не очень-то обращали внимание на этот смех и загадочные слова. Наслушались от хохотуна и не такого! Но неожиданно юродивый преобразился: не стало дурашливого выражения лица, умолк смех, а из глаз то и дело катились слезы.

– Уйду я от вас, братчики! Вгляжусь в смарагд-оборотень и втянет он меня, – плаксиво ныл одно и то же юродивый.

Тут уже призадумался народ пещерный, стал приглядываться к бывшему стрельцу и прислушиваться к всхлипываниям и горестным причитаниям юродивого.

А один старый разбойник, побывавший в далеких землях, – и в плену, и в рабстве, – присмотрелся к перстню и угрюмо заметил:

– «Смарагд-оборотень» продолжает свой путь. Все верно говорит блаженный дурак…

Призадумались «пещерники»: «Хохотун заплакал неспроста. Быть войне, либо засухе и мору…»

План столетней давности

Доложили о случившемся самому «князю-кесарю» Федору Ромодановскому. В 1697 году, во время заграничного путешествия Петра I, он возглавлял правительство и управлял Первопрестольной.

Кинулись подручные Ромодановского искать по городу беглого стрельца и юродивого, но ни того, ни другого не нашли. Вглубь катакомб служивые лезть побоялись. Куда оба враз подевались – так и осталось тайной. Может, и впрямь втянул их в себя изумруд Люцифера?..

Но Дорогомиловские разбойники утверждали, что юродивый и Пров спустились в «нижние чертоги» катакомб, откуда нет возврата. Еще никому не удавалось подняться оттуда.

Князь-кесарь Федор Ромодановский

А слухи о перстне с камнем-оборотнем еще долго не давали покоя «пещерникам» и жителям Дорогомиловской слободы. Затерялся ли он и исчез навсегда во мраке подземелья, или продолжает свой путь по белому свету? Об этом официально нигде не сообщалось.

В 1914 году, за несколько дней до начала Первой мировой войны, в Москву прибыли двое мужчин средних лет. Впрочем, и кроме возраста все у них было средненькое – и облик, и одежда, и манеры. И даже номер в гостинице, где они поселились, не роскошен и не беден.

С утра и до вечера эти приезжие бродили в районе Дорогомиловских пещер: что-то высматривали, беседовали с местными стариками и даже толковали с ворами и шпаной.

О подозрительных личностях сообщили околоточному надзирателю. Тот заявился к ним в номер как раз в день, когда началась война. Однако, постояльцы уже исчезли. Полиция обнаружила только порванный план части Дорогомиловских катакомб, изготовленный в начале XIX века. А на нем – непонятные знаки и сделанную карандашом надпись: «И увидишь из глубины взор сатаны»…

«План столетней давности… Значит – не шпионы, а какие-нибудь кладоискатели», – решили полицейские и сдали бумагу в архив. Ясное дело: война!.. Да, она многое списывает, гасит в памяти, устанавливает другие маяки и цели.

Где-то в подземелье Крылатского

Так ли все было?

Его называли самым загадочным из знаменитых русских разбойников. Ему посвящали сказания и песни, поэмы и романы, легенды и былины.

В XIX веке поэт Николай Некрасов написал стихи о раскаявшемся в своих злодеяниях атамане, которые вскоре стали народной песней:

Жили двенадцать разбойников,
Жил Кудеяр-атаман.
Много разбойнички пролили
Крови честных христиан…

В том же столетии о Кудеяре выпускает роман известный историк и писатель Николай Костомаров.

«Вся Москва была как на ладони, на небе не было ни облачка, весеннее солнце обливало светом возносившиеся над темно-серою массою домовых крыш стены церквей…

Кудеяр смотрел на этот роскошный вид, который должен был, может быть, через час замениться ужасным видом разрушения.

Кудеяр спешил сюда с злобным ожиданием насладиться гибелью столицы…»

Так ли уж ненавидел Москву легендарный разбойник, как о том поведал Костомаров?

Писатель наделяет его почти нечеловеческой силой. В романе Кудеяр противостоит самому царю Ивану Грозному.