Москва преступная. От Хитровки до Черкизона

Для этого Розинскому настоятельно рекомендовали использовать уголовные элементы. Причем, кадры для диверсионной работы ему поставляла сама германская разведка. На временно оккупированных территориях СССР агенты Абвера вербовали уголовников и перебрасывали их в осажденную Москву. Они же снабжали уголовников пружинами и балахонами. Дело в том, что еще до войны аналитики немецкой разведки, внимательно изучая советскую криминальную хронику 1920-ых годов, натолкнулись на дело «попрыгунчиков». Идея немцам понравилась. В одном из отделов Абвера даже разработали целый план, согласно которому шайки уголовников, облаченных в белые балахоны, должны были наводить ужас на мирных советских обывателей. Вот так, благодаря Абверу, осенью 1941-го на улицах Москвы снова объявились «мертвецы» в белых саванах и с пружинами на ногах.

Они регулярно нападали на одиноких прохожих, снимали дорогую одежду и ценности, сбывая награбленное имущество через ломбарды. Но самое главное — по городу поползли слухи о таинственных мертвецах, парящих над землей. А в этом, собственно, и заключалась главная цель, которую преследовали немцы: дестабилизировать советский тыл, посеять у населения панику и чувство обреченности. Отчасти им это удалось.

Бандитов ловят на живца

Что же касается пропавшей жены Розинского, интуиция начальника МУРа не подвела: инженер действительно был причастен к преступлению. Сначала он хотел напугать свою благоверную до смерти, для чего и навел на нее знакомых уголовников. Дескать, они возле нее попляшут в балахонах, Бела испугается и умрет. Но когда выяснилось, что женщина выжила, Розинский решил убить ее сам. По словам инженера, он завел жену в парк «Лосиный остров», ударил камнем по голове, а тело закопал. Чтобы отвести от себя подозрения, Розинский сам явился в милицию и поведал о пропаже жены.

Убийца явно рассчитывал, что в тяжелейших условиях осадного положения муровцам будет не до поиска его благоверной. Однако инженер просчитался: даже в трагические дни осени 1941 года московская милиция работала великолепно. Труп гражданки Розинской был эксгумирован. Судмедэкспертиза установила: смерть наступила в результате черепно-мозговой травмы. На недоуменные вопросы сыщиков, чем Розинскому помешала красавица жена, тот ответил просто: «Она мне надоела».

По совокупности совершенных деяний инженера Розинского приговорили к высшей мере наказания. А членов его шайки сыщики поймали на живца — так же, как это сделали двадцать лет тому назад их петроградские коллеги. Зная место, где обычно «попрыгунчики» совершали нападения — у Миусского кладбища, муровцы в течение нескольких дней прогуливались там, провоцируя преступников. По договоренности с московской военной комендатурой в эти дни в районе спецоперации не ходили патрули — чтобы случайно не вспугнуть уголовников.

И однажды вечером «попрыгунчики» дали о себе знать, появившись, как всегда, неожиданно из кромешной темноты. Бандиты и не подозревали, что одинокий прохожий с большим чемоданом в руках — это переодетый сотрудник МУРа. Увидев «мертвецов» в балахонах, он мгновенно выхватил пистолет и открыл огонь на поражение. Двое «попрыгунчиков» были убиты на месте, еще двоих задержали подоспевшие на помощь коллеге муровцы. Среди задержанных оказалась девушка — бывшая медсестра одного из московских госпиталей. Осенью 1941 года госпиталь, где она работала, был эвакуирован на восток. Но барышня осталась в Москве, спуталась с бандитами и стала активной участницей шайки «попрыгунчиков».

Вот так через два десятка лет история повторилась практически один в один. Только в отличие от Ваньки Бальгаузена и его дружков, на сей раз к появлению «попрыгунчиков» оказались причастны агенты немецкой разведки.

Убить верховного

Осенью 1944 года советская контрразведка обезвредила группу немецких диверсантов, пытавшихся организовать покушение на Сталина. События развивались следующим образом.

Рано утром 6 сентября 1944 года бдительные смоленские колхозники обратили внимание на то, что двое военнослужащих Красной Армии — мужчина и женщина — активно интересовались ближайшей дорогой на Москву. Само по себе это любопытство, быть может, и не вызвало бы удивления, но колхозников смутил тот факт, что офицеры Красной Армии разъезжают по дорогам Смоленщины на мотоцикле немецкой марки. На задержание подозрительной парочки срочно выехала оперативная группа районного отдела НКВД.

В двух километрах от поселка Карманово чекисты заметили мотоцикл, за рулем которого находился мужчина в кожаном летнем пальто с погонами майора. Рядом с майором в мотоциклетной коляске сидела женщина, одетая в шинель с погонами младшего лейтенанта.