Москва про Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Выдающийся русский философ-космист Николай Федорович Федоров (1828–1906), работавший библиотекарем в Публичном и Румянцевском музеях в 1874–1898 годах, писал, что под тем бельведером, на котором стояли прусские гости, была впоследствии размещена одна из ценнейших книжных музейных коллекций – библиотека императрицы Александры Федоровны. Это собрание произведений немецкой классической литературы – 9 тысяч томов – принадлежало дочери Фридриха Вильгельма III принцессе Шарлотте. В связи с этим Федоров высказал идею о создании на верху Пашкова дома скульптуры коленопреклоненного монарха.

Музеи, о которых идет речь, ведут свое начало с 1831 года. Основой музеев послужила коллекция известного в России мецената и собирателя графа Н.П. Румянцева. Согласно последней воле графа, его рукописное, этнографическое, нумизматическое и книжное собрания были переданы казне и преобразованы в Румянцевский музей, открывшийся в Санкт-Петербурге.

В газете «Санкт-Петербургские Ведомости» появилось по этому поводу следующее объявление: «С 23-го ноября сего года Румянцевский Музеум открыт для публики на основании Высочайше утвержденного в 28 день мая 1831 года Учреждения сего Музеума, в коем § 2-м постановлено: каждый понедельник с 10-ти часов утра до 3-х пополудни Музеум открыт для всех, желающих осматривать оный. В прочие дни, кроме воскресных и праздничных, допускаются те посетители, кои намерены заниматься чтением и выписками в Музеуме, где могут они для сего оставаться – зимою с 10-ти часов утра до захождения солнечного, а летом с 10-ти часов утра до 8-ми часов вечера». На фронтоне здания сделали ту самую надпись, что впоследствии была повторена в Москве: «От государственного канцлера графа Румянцева на благое просвещение».

Но нужен ли был музей столице Российской империи с ее Эрмитажем? Жаль, что спросить не у кого. Да только к концу 1850-х годов музей пришел в сильный упадок. Денег на поддержание и пополнение коллекций не было. Музей оказался бедным пасынком Императорской публичной библиотеки, к которой его присовокупили в

1845 году. А в Москве ни своего Публичного музея, не общедоступной библиотеки не было. И тогда директор Румянцевского музея, князь и литератор Владимир Одоевский, разумно полагая, что Москва музей усыновит, написал записку наверх. Александр II, увлеченный в то время отменой крепостного права, тем не менее затею одобрил и предложил перевести Румянцевский музей в Москву.

Большую роль в организации переезда коллекции сыграл попечитель Московского учебного округа генерал-майор Николай Васильевич Исаков, который, собственно, и добился подписания соответствующего указа. Впоследствии он писал: «Румянцевский музей создавался в Москве так, как создаются храмы Божии – без всяких средств, только жертвами милостивцев». Переезд музея в старую столицу осуществлялся, в том числе, и на средства купца Харичкова[212].

В Москве музею и подобрали одно из самых красивых зданий – дом Пашкова. Князь В. Д. Голицын в книге «Записка о Румянцевском музее» писал: «Еще с лета 1861 года здание начали приспосабливать под музей; после нескольких ремонтов в нем постепенно были произведены большие переделки. Отдельные помещения превращены в залы, устроены каменные своды, деревянные перекрытия заменены железными, голландское отопление духовым (позже пароводяным)». Финансировались строительные работы на средства купцов Солдатенкова и Попова.

Сам Николай Петрович Румянцев, именем которого Александр II повелел назвать первый общедоступный музей Москвы, родился почти за сто лет до его основания – в 1754 году и был вторым сыном знаменитого екатерининского полководца и фельдмаршала П.А. Румянцева-Задунайского, хозяина близлежащего к Моховой улице дворца.

Николай Румянцев верой и правдой служил Романовым и Российскому государству еще со времен Екатерины II. Образование он получил в Лейденском университете, посетив немало европейских стран. Основных успехов он добился на дипломатическом поприще, дослужившись до должности канцлера и министра иностранных дел Российской империи. Ревностно отстаивая интересы Отечества, граф не упускал случая вступить в резкий спор с тем или иным заморским дипломатом, если тот задевал честь и достоинство России.

На протяжении всей жизни Румянцев собирал рукописные и печатные материалы по истории России. К работе с огромной массой почти никем не тронутых материалов он сумел привлечь крупнейших ученых – историков, языковедов, палеографов. Румянцевский кружок, в который входили академик Круг, священнослужитель и ученый Болховитинов, историки Бантыш-Каменский, Малиновский и Калайдович, библиограф Строев, филолог Востоков, вел систематические поиски исторических документов в российских и зарубежных архивах.