Москва. Путь к империи

Если бы Собор пожелал создать новое войско по принципу турецких янычар и египетских мамелюков, тогда стрельцы были бы этому очень рады. Но Собор ориентировал военное дело на Европу, в этом случае они оказывались не у дел.

Так или иначе, но Софья и Милославские, распустив выборных людей, дали возможность стрельцам побороться за свои права. А вот Нарышкины не воспользовались выборными людьми, не созвали (уже собранный) Собор, на котором они могли бы решить одну стратегическую и тактическую задачу: официально, всей Русской землей, выбрать и утвердить правителя до совершеннолетия царевича Петра! Вернувшийся из ссылки Матвеев справился бы с этой задачей великолепно. Нарышкины этого не сделали. Инициатива перешла к Милославским, к Софье.

За всю историю человечества женщины не породили ни одной серьезной государственной идеи. Они могут быть великолепными реализаторами государственных концепций, о чем говорит деятельность Маргарет Тэтчер, среди женщин есть блистательные накопители, и биография Екатерины Великой тому яркое подтверждение. О женщинах-потребителях можно вообще не говорить: этим качеством обладают буквально все представительницы слабого пола.

Говоря о потенциальных возможностях женщин в деле государственного правления, не следует все же забывать о том, что начальный период истории человечества прошел в недрах матриархата, память о котором надежно сохранилась в тайниках женского генофонда. И хотя в изменившемся с тех пор мире женщине чаще всего не по силам бразды правления, но периодически в прелестных созданиях воскресает страстное, а иной раз страшное желание править племенами, государствами, империями и всей планетой в целом. Бывает, и нередко, что эти страстные желания вполне оправданны внешними и внутренними качествами претенденток, и они, взяв власть, правят на радость людям.

Была ли таковой Софья?

Нарышкины не обратили внимания на поведение царевны, занялись решением своих внутренних проблем, а именно: кто же из них будет главным при малолетнем царе, но не успели их решить — голос подали стрельцы.

Еще при Федоре Алексеевиче они писали жалобы на своих полковников. Иван Максимович Языков тогда повелел сурово наказать челобитчиков. Их хорошенько отстегали кнутом, выдворили из Кремля. Перед самой смертью Федора Алексеевича стрельцы целым полком били челом царю на своего начальника. На этот раз Языков не осмелился отдать приказ пороть весь полк, разобрал дело, наказал полковника.

Теперь, по воцарении мальчика Петра в Кремль явились стрельцы с челобитной на всех своих начальников, числом шестнадцать. Бояре с перепугу пошли стрельцам на уступки. Полковников приговорили к суровому наказанию и правежу. Стрельцы остались довольны. В их присутствии, под их «руководством» двое палачей в течение восьми дней били батогами бывших военачальников стрельцов. Непростительная глупость! Расправа прилюдная над полковниками породила в душах вояк чванство и неутолимое чувство вседозволенности.

Артамон Сергеевич Матвеев, прибывший в Москву, сказал с грустью, узнав об этом: «Если дать им хоть немного поблажки, то они дойдут до крайности». Но поблажку им уже дали, и немалую. Матвеев опоздал. Нарышкины совершили в первые несколько дней правления Петра грубейшие ошибки.

Ими воспользовалась властолюбивая Софья. Ее люди ходили к стрельцам, говорили о том, что Петра избрали на царство незаконно, что он не даст им ни денег, ни корма, что отправят их, несчастных, на тяжелые работы, а православную веру искоренят… Тем же маршрутом ходила некая Федора. Она раздавала стрельцам деньги от Софьи Алексеевны и нашептывала всякие небылицы, одна нелепее другой.

Стрельцы поверили им. Почему? Может быть, в России пришло время «солдатских императоров», как в Риме? Нет, стрельцы почувствовали слабинку в действиях Нарышкиных, увидели денежки (пока еще маленькие), поняли — это они поняли наверняка! — что в Москве им равных нет, что, поддержав Софью, они получат гораздо больше, и решили действовать.

Милославские в эти дни действовали взвешенно, продуманно. Боярин Иван Михайлович из дома не выходил. К нему тайком наведывались новые полковники, выслушивали его, возвращались к стрельцам и говорили им о том, что Нарышкины готовят расправу над челобитчиками, хотят разослать всех стрельцов по отдаленным городам.

И стрельцы верили Милославскому, и ненависть к Нарышкиным быстро росла. 14 мая стрельцам сообщили «страшную новость», будто бы Иван Нарышкин в царском одеянии воссел на трон, надел на себя венец и стал громко кричать: «Это место, эта одежда и царский венец мне подходят лучше, чем кому бы то ни было». Вдова царя Федора, Иван Алексеевич и, конечно же, Софья стали, мол, бранить его за это. Нарышкин, согласно «страшной новости», вдруг бросился на Ивана и стал его душить. На крик о помощи прибежали воины и спасли несчастного царевича.