Москва разгульная

Проигрыш В. С. Огонь-Догановскому стал одной из причин к созданию Пушкиным одному из самых драматических по накалу страстей произведений – «Пиковая дама», в котором гений поэта смог охватить и тему быстрого обогащения, и философию игры, и психологию героев, и волнующую всех проблему «рока». По словам поэта, завязка повести не вымышлена, а старуха графиня – это княгиня Наталья Петровна Голицына, игравшая в карты с Людовиком ХV и с самой Марией Антуанеттой, и получившая «тайну трёх карт» от самого графа Сен-Жермена.

Вся повесть строится вокруг карточной игры, которая называлась «штосс» или «фараон».

Штосс запрещали, за него штрафовали, даже ссылали в Сибирь – но всё было бесполезно. Дошло до того, что начальник управы благочиния (тогдашней «полиции нравов», ответственной в том числе и за соблюдение запрета на азартные игры) был арестован за то, что проиграл до копейки все деньги, выделенные на детские приюты.

Кстати, всех, причастных к «магии трех карт», в повести «Пиковая дама» ждал плохой конец. Чаплицкий получил миллионы, но «умер в нищете». Погибает и графиня, владевшая этой роковой тайной. Германн, потеряв на последней карте весь выигрыш, закончил жизнь в сумасшедшем доме. Пушкин словно предупреждает: что желание подчинить «фортуну» личным корыстным целям, всегда наказуемо.

После трагической гибели А.С. Пушкина всего его огромные карточные долги погасил лично Николай I. По словам исследователей, по пушкинским долгам императором было уплачено около 120 тыс. рублей, а выиграл азартный поэт чуть больше 11 тыс.

Знаменитый русский поэт Николай Алексеевич Некрасов был потомственным игроком. Его прапрадед проиграл в карты семь тысяч душ, прадед – две, а дед – все оставшееся состояние. Заядлыми игроками были и братья поэта. Поэтому, когда родился поэт, наследства ему уже почти не осталось. И только Николаю, с его незаурядным везением, первым из всех Некрасовых удалось надолго поймать «удачу за хвост». Николай Алексеевичбыл блестящим игроком и, в отличие от своих родственников и друзей, очень удачливым. Поговаривали, что у него была особая, не совсем честная формула выигрыша, из-за которой многие приятели от него отвернулись.

Благодаря успехам в картах, поэту удавалось содержать журнал «Современник» и расплачиваться по кредитам. Он снимал приличную квартиру, модно одевался и фактически жил на доходы от карточных выигрышей. Поговаривали, что Некрасов дал себе задачу заработать «заветный миллион» рублей. Это про него критик Белинский однажды сказал: «С вами, батенька, опасно садиться играть, без сапог оставите!» Прослыв как блистательный картежник, он играл в самых серьезных заведениях, например в престижном Английском клубе, с самыми известными игроками. Среди его компаньонов, которых он не раз очень крупно обыгрывал, были и императорские сановники. Самый большой выигрыш Некрасова достиг 600 тысяч рублей!

Как вспоминали современники, перед важной игрой Некрасов принимал ванну с ромом, чтобы взбодриться. Играл только на специально отложенные деньги и по собственной системе. Его увлекала возможность не только выиграть много денег, но и побороться со «слепой фортуной». Некрасов писал, что страсть к игре непреодолимо влечет человека на рискованную борьбу между счастьем и опытом, запальчивостью и хладнокровием, где главную роль играет не выигрыш, а сознание своего превосходства и упоение победы.

По словам гражданской жены поэта Авдотьи Панаевой, Некрасов был очень суеверным. Так, отправляясь в игровой клуб, он брал из кассы редакции «Современника» несколько тысяч рублей и клал их в подготовленную к игре пачку купюр «на счастье». Однако влюбленной женщине пороки Некрасова, в том числе и его страсть к карточной игре, казались лишь яркими штрихами его характера.

Авдотья Яковлевна и Николай Алексеевич, не скрывая своих чувств, жили гражданским браком в доме Панаевых, притом вместе под одной крышей с законным мужем Авдотьи. О Некрасове говорили, что «он живёт в чужом доме, любит чужую жену и при этом ещё и закатывает сцены ревности законному мужу». Вся эта история вызывала массу слухов и всеобщее негодование.

Авдотья родила Некрасову один за другим трех сыновей. К сожалению, все они умерли вскоре после рождения. После смерти третьего ребенка несчастная женщина была раздавлена горем, стала раздражительна и не терпима к бесконечным изменам поэта. По словам современников, Некрасов часто изменял жене с актрисульками и кокотками, каждый раз каялся и умолял простить, а потом изменял вновь. Измены поэта вызывали порицание в свете, от него отвернулись даже близкие друзья. Чернышевский как-то написал в сердцах: «Прилично ли человеку в его лета возбуждать в женщине, которая была ему некогда дорога, чувство ревности шалостями и связишками, приличными какому-нибудь конногвардейцу?»