Москва – Сатурн

– Девочка, как тебя зовут? – обратился ко мне начальник смены, лишь мельком заглянув в протянутый мной листок.

– Света, а вас? – с вызовом спросила я.

– Меня Владислав Викторович. Так вот, Света, с юридической точки зрения я имею право задержать и Сумунгуса, и вас до полного выяснения обстоятельств. Рекомендую связаться с родственниками или друзьями, которые вас провожают, чтобы отдать животное им. Ваш челнок скоро отправляется.

– Но Сумунгус не представляет никакой опасности для пассажиров, раз он растение, – возразил отец.

– У него даже ног нет, и рук! – поддержала я. – Он не убежит и никого не тронет!

– Глаза у него есть?

– Есть, – признала я, понимая, что сейчас лучше не распространяться о Сениных способностях к мистификации.

– А если есть глаза, то может быть и рот, зубы или там жало. Что, если он мне пассажиров покусает? Кто за это будет отвечать?

– Нет у него рта! – засмеялась я. – Я его только водичкой с минеральной смесью опрыскиваю два раза в день, вот и вся еда!

– Никогда не слышал о растениях с глазами, – веско сказал Владислав Викторович. – Не лишним было бы его на независимую экспертизу отправить. Они выяснят, растение это или зверь.

– Послушайте, я вам, как педагог скажу, – не выдержала мама. – Вы напрасно играете словами. Перед вами растение, пусть и немного необычное, правила не нарушены, разрешите нам пройти на посадку!

– Мы жаловаться будем! – пригрозила я, подумав, что именно так сказал бы в этой ситуации мужчина, стоявший за мной в очереди.

Начальник смены грустно улыбнулся и покачал головой. Я вдруг поняла, что сказала лишнее. Он не ищет способа нас или Сумунгуса задержать. Скорее, он пытается найти возможность нас пропустить, но пока не находит серьёзных аргументов.

– Вы не беспокойтесь, он действительно безвредный и совсем не агрессивный! – примирительно сказала я. – Гарантирую, пассажиры будут в полной безопасности! В челноке я буду держать его на руках, как маленького ребёнка, а на корабле он будет всегда заперт в нашей каюте.

– Давайте я вам расписку напишу, что несу всю полноту ответственности за Сумунгуса! – предложил отец.

– А вы к ней копию таможенной декларации прикрепите! – поддержала мама.

Владислав Викторович вздохнул, его пальцы запорхали над сенсорной клавиатурой. Где-то под столом зашуршал принтер.

– Вот, распишитесь, – начальник смены протянул отцу две бумажки. – Обойдёмся без экспертизы. Только отнеситесь к данному вопросу со всей серьёзностью! Вы принимаете на себя юридические обязательства. Одна копия вам, другая – мне.

– Обещаю вам, – горячо заверил отец, ставя свою подпись.

– Это разрешение на провоз Сумунгуса. Поспешите на посадку!

– Спасибо вам, Владислав Викторович! – поблагодарила я.

– Береги свой кактус, – улыбнулся мне пограничник.

Сеня вдруг благодарно прикрыл на пару секунд глазки и снова их открыл.

Вот тебе на! Он что, нашу речь научился понимать? Или чувствует эмоциональный фон? Ох, непрост этот Сумунгус!

Глава пятая. Челнок «Константиново»

К челноку от здания космопорта нас доставил просторный флаеробус. Сам челнок выглядел впечатляюще: огромная мощная машина, белый лебедь с широко раскинутыми крыльями и массивными соплами двигателей в хвосте. Когда-то наши прапрадеды создали челнок «Буран» – с тех пор концепция «космических извозчиков» не сильно изменилась. Конечно, сегодняшние челноки стали просторнее, комфортабельнее. Взлетают и выходят на орбиту без помощи ракетоносителей или других самолётов. Двигатели стали мощнее, а состав топлива изменился. Но внешне прадед и правнук по-прежнему походили друг на друга. Что поделать, для полёта в атмосфере нужны крылья и важна аэродинамика, а это определяет внешний облик.

Наш челнок был приписан не к космопорту, а к самому кораблю. На его борту вместо стандартного порядкового номера стояла эмблема компании «Роскосмофлот», а ниже гордо красовалось имя: «Константиново». Надо будет узнать, что означает это название. Мы поднялись по трапу на борт. У входа нас приветствовал улыбчивый молодой человек в мундире пилота. Голубые глаза, русые волосы, слегка курносый нос. Даже строгая традиционная фуражка пилота не делала его лицо серьёзнее. Я недовольно взглянула на него: неужели выход на орбиту и стыковку доверили вчерашнему школьнику? Юноша улыбнулся мне и подмигнул, словно подбадривая. Тоже мне, весельчак. Надеюсь, ты всё же не первый пилот, а лишь помощник.

– Пап, неужели неопытным школьникам доверяют управление челноками? – не выдержав, спросила я, когда мы шли по салону, высматривая номера наших мест.

– Ты про нашего пилота? Он вовсе не школьник, а старший гардемарин. Видела нашивки у него на рукавах? Почему ты решила, что он неопытный?

– Они с двенадцати лет обучаются в Космической академии, – добавила мама. – Если ему доверено управлять челноком самостоятельно, то он уже окончил курс обучения и сейчас проходит стажировку на космическом корабле.

– В чине младшего офицера, кстати, – дополнил отец. – И ничего тут удивительного нет – я частенько на челноках именно гардемаринов встречаю.