Москва – Сатурн

– В фантастической литературе всегда была популярна идея заселения Титана, – в голосе гардемарина появилось мечтательное выражение. – Логика простая: атмосфера есть – значит, можно колонизировать, а состав воздуха со временем изменить и сделать пригодным для дыхания. К сожалению, это не так просто, как кажется, и совсем недёшево. Оказалось, что найти и заселить новые планеты земного типа экономически выгоднее, чем переделывать под себя загадочный спутник Сатурна. Кстати, загадочный он потому, что долгое время ничего не было известно о его поверхности – из-за слоя атмосферы астрономы её просто не видели. Ну а потом прибыл «Кассини», собрал много информации и сбросил на Титан зонд «Гюйгенс». В интернете большой популярностью пользуется запись ветра на Титане – поищите, не пожалеете.

Сатурн в иллюминаторе продолжал расти, постепенно заполняя всё доступное пространство, Титан тоже из виноградины превратился в теннисный мячик.

– Мы сейчас нырнём ниже, пройдём через кольца, – сказал гардемарин. – Так что рассмотрите Титан получше, ближе к нему мы подлетать уже не будем.

Челнок капитана справа впереди накренился, устремляясь прямо в кольца. Только кольца уже не были сплошными, какими они кажутся на фотографиях в школьных учебниках. Теперь ясно видны были пустоты между ними, разделяющие кольца на разные по толщине и цвету полосы. Зрелище было просто фантастическим, и я сразу представила, как там папа прилип носом к иллюминатору. Я достала галакамеру и решила снимать весь полёт сквозь кольца, чтобы ничего не пропустить. Красота нас окружала в буквальном смысле слова неземная.

Неуловимый манёвр – и вот мы тоже начали снижаться к кольцам, вслед за флагманским челноком. Мне стало немного не по себе – настолько стремительно сокращалось расстояние. Теперь кольца уже не представлялись сплошными – в какой-то неуловимый момент глаз начал различать отдельные каменные и ледяные глыбы, несущиеся нескончаемым потоком друг за другом, как машины по кольцевой дороге. Вечно несущиеся, испокон веков и до скончания времён. Не только мы сами, но даже наши самые далёкие прапрапращуры ещё не родились, а здесь всё уже выглядело точно так же, как и сейчас.

– Вы только задумайтесь, какой стариной тут пахнет, – словно прочитал мои мысли гардемарин. – Учёные считают, что планете и кольцам около четырёх миллиардов лет – примерно столько, сколько самой Солнечной системе.

Глыбы за иллюминатором постепенно превратились в горы и айсберги, стремительно проносящиеся мимо нас.

– Извините, что перебиваю, – громким напряжённым голосом произнёс Свинке, сидящий где-то впереди. – Но вы уверены, что наши манёвры и пролёт через кольца безопасны?

Мы с мамой переглянулись. Она улыбнулась и покачала головой.

– Пролёт через кольца входит в программу экскурсии, – невозмутимо ответил гардемарин. – Программу составляли на Земле.

– А почему тогда в иллюминаторе больше не виден челнок капитана?

– Во время манёвров каждый челнок идёт автономно.

– Господин Свинке, – не выдержала мама. – Может, вы перестанете отвлекать пилота? Вы же ему мешаете.

– Вечно я всем мешаю, – сварливо сказал Свинке, но всё же замолчал.

Мы порхали вокруг величественных гор с лёгкостью мотылька, или, как сказали бы романтичные японцы, как листик на ветру. Это было волшебно. Хотя и страшно одновременно. Казалось, конца этим глыбам и камням не будет.

– Да вы не беспокойтесь, господин Свинке, – совсем другим, уже не мечтательным, а серьёзным и сосредоточенным голосом сказал гардемарин. – Есть такое понятие – относительная скорость. Так вот, наша относительная скорость с этими камушками довольно невелика. Всё продумано.

– Но бывают же и случайности! Вы посмотрите вокруг! – нервно воскликнул Свинке.

– Вообще-то, мне тоже не по себе, – призналась мама.

– Мы уже почти прошли пояс насквозь, – сказал гардемарин. – Сейчас войдём в визуальный контакт с первым челноком и повернём в обратный путь.

Ледяные горы за окном и вправду становились всё реже и всё мельче, пока наконец впереди не оказалась лишь привычная чернота космоса, пронизанная разноцветными искрами звёзд, и – теперь уже вверху – мутновато-серой поверхностью Сатурна.

– Не понял, – вдруг отчётливо произнёс гардемарин.

– А где капитанский челнок? – вторя ему, нервно спросил Свинке.

За иллюминаторами, кроме космоса и планеты, ничего больше не было. В груди у меня похолодело.

Челнок наполнился громкими испуганными голосами. Кто-то предложил немедленно возвращаться на корабль, а кто-то, наоборот, вернуться в пояс и поискать капитанский челнок. Громче всех кричал Свинке, он-де предупреждал и что ничем иным это дилетантское путешествие закончиться и не могло.