Москва (СИ)

Вышибать тонкую дверь не понадобилось. Стоило только надавить плечом, и она распахнулась.

Я вошёл в комнату и осмотрелся. Чувствовалось, что тут жила молодая женщина. Вроде и определённый уют, ив то же время некоторый беспорядок, свойственный тонким артистическим натурам.

Обстановка практически стандартная: металлическая кровать, платяной шкаф, комод, стол и несколько стульев с мягкими спинками. Из предметов роскоши — явно дорогое трюмо, которое смотрелось здесь чужеродно.

Красного угла с иконами не имелось, зато на стенах были развешаны несколько фотопортретов. На всех запечатлена одна и та же худенькая девушка с красивым лицом.

— Это она? — спросил я.

— А кто же ещё?! Тьфу на неё — распутницу! — сплюнула Чернова.

Здесь уже несколько недель не убирались, пыль лежала практически везде.

Дождавшись, когда Чернова выйдет из комнаты, я приступил к осмотру, сам ещё не понимая, чего хочу найти.

Перетряс весь шкаф, покопался в одежде, включая интимные детали гардероба. В комоде нашёл несколько скляночек из-под чёрной краски. Эксперт не ошибся, краска была той самой известной французской фирмы.

Находка не подняла моего настроения: я всё сильнее убеждался в том, что девушка без головы — несчастная Серафима Крюкова.

Нашёл запертую шкатулку — хранительницу секретов, но когда вскрыл, обнаружил в ней дешёвые украшения и немного денег.

Дневник барышня не вела, каких-либо бумаг или документов, могущих пролить свет на это убийство, я так и не отыскал.

Кажется, придётся возвращаться несолоно хлебавши. Я снова впустую потерял несколько драгоценных часов времени, но ни на йоту не приблизился к разгадке.

Обидно, досадно…

Поняв, что больше мне здесь делать нечего, направился к выходу и практически в дверях столкнулся с низеньким пузатым мужчиной в серой, несвежей ночной рубахе и кальсонах. Почти всю голову покрывала изрядных размеров плешь, а там, где её не было, завивались реденькие волосики рыжего цвета. И точно такие же волосы торчали у него из ушей, словно кусты.

При виде его я напрягся.

Понятия не имею, какой процент рыжих мужчин проживает в Москве. Почему-то думаю, что не очень большой. Так что вряд ли здесь случайное совпадение.

— Гражданин, кто вы? — сурово спросил я.

— Так это… Тихон Чернов, здешний жилец, — испуганно произнёс мужчина. — Могу бумаги показать.

— Покажите, пожалуйста, — сказал я.

— А вы из милиции, да?

— Из уголовного розыска.

— Хорошо, пойдёмте ко мне. Все документы в комнате.

Мы вошли в комнату. Сидевшая на диванчике мадам Чернова метнула в мою сторону недовольный взгляд.

— Я же просила вас не громыхать… Видите, теперь моего мужа разбудили! — злобно прошипела она.

— Не переживай, Капа. Товарищу просто захотелось посмотреть на мои документы, — заискивающим тоном произнёс Тихон, и я понял, что он до ужаса боится жены.

С бумагами у него был полный порядок, чего не сказать о его поведении. Чем больше я наблюдал за тем, как он размахивает руками, ходит из угла в угол, тем сильнее укреплялся во мнении, что Тихон Чернов ужасно нервничает.

— Ничего не хотите мне сказать, гражданин Чернов? — поинтересовался я.

Он вздрогнул, как-то беспомощно посмотрел на супругу и дребезжащим голосом произнёс:

— Нет, товарищ милиционер.

— Уверены?

— Конечно, — с натянутой улыбкой ответил он.

Если бы не присутствие супруги, я бы его, наверняка дожал. Но вряд ли мне удастся выставить из личного жилья эту мадам.

Пойдём по-другому.

— У вас в доме есть телефон? — спросил я.

— В квартире напротив имеется. Там какой-то важный совслужащий проживает, у него есть аппарат, — сказала Чернова.

Я сходил в ту квартиру и по телефону вызвал сюда наших ребят и криминалиста. Потом снова вернулся к Черновым.

— Простите, что-то ещё? — нахмурилась Капитолина Ивановна.

— Увы, — развёл руками я. — Хочу поговорить о вашей соседке. Есть все основания подозревать, что она мертва, поэтому нам надо знать о ней, как можно больше.

Я заметил, как вздрогнул при этих словах Тихон Чернов, как его лицо покраснело и стало покрываться потом.

— Ну что я могу рассказать вам об этой вертихвостке?! — удивилась Капитолина Ивановна. — Умерла — так и слава богу! Плакать из-за неё не станем! Правда, Тиша?

— Правда, — выдавил из себя супруг.

Примерно через час раздался звонок — приехали наши. За их спинами стояли двое возбуждённых понятых.

— Вы точно не желаете поговорить со мной? — снова спросил я у Тихона.

— Нет! Не хочу! — истерично взвизгнул он.

— Будь по-вашему, — устало вздохнул я.

— А что такое здесь происходит? — взвизгнул Тихон.

— Обычные следственные действия. Попрошу не мешать сотрудникам, находящимся при исполнении, и не путаться у нас под ногами.

Ко мне подошёл эксперт.

— В ванной комнате на полу следы крови. Замытые, но не очень тщательно. Думаю, замывал мужчина. У женщин таких проколов обычно не бывает. Ещё нашли топор, на рукоятке тоже есть кровь.

Известие подкосило Тихона.

— Хватит, прекратите! — задыхаясь, заговорил он. — Я… Я всё скажу. Во всём признаюсь.

— Тишечка, ты что? — недоумённо воскликнула Капитолина Ивановна.

Тихон умоляюще посмотрел на меня.

— Выйдите отсюда, пожалуйста, — сказал я.