Москва силиконовая

Брезгливо подталкивая меня в спину черенком от старой швабры, как фашист пленного солдата, она отвела меня в ванную. И стояла над душой, пока не убедилась, что я действительно плюхнулась в теплую, пахнущую ванилью, жасмином и имбирем воду. Судя по запаху и густоте пены, на эту ванну были изведены все оставшиеся в моем шкафчике ингредиенты для мыловарения. Как давно это было. Я зачерпнула ладонью снежную пригоршню теплой пены и поднесла к лицу – сотни крошечных мыльных пузырей отливали бензином и тихо лопались на моей ладони. А ведь я была счастлива. Может быть, чуть-чуть потеряна, может быть, чуть-чуть позволяла пойти на ненужные компромиссы, взять хотя бы Федора. Но в целом какое беззаботное было время. И чувствовала себя такой свободной, такой, что моими руками будто бы можно было обнять весь мир. Я легла на дно ванны, открыла глаза, сквозь мыльную пену пробивались скупые лучики электрического света, и это было красиво. Лежала целую минуту, пока хватало дыхания.

Потом собралась с силами, вымыла волосы жасминовым шампунем, вымазала половину тюбика увлажняющей маски на лицо. Замоталась в чистый халат, который был мне велик на три размера. На самом деле халат был мужским. Я его купила давным-давно под Новый год. Еще молоденькая совсем была и не понимала, что чудеса – это на самом деле что-то простое и понятное; мне все мечталось о чем-то спонтанном и романтическом в пастельных тонах.

Помню, шла по заснеженной Тверской, и вдруг такая тоска накатила – хоть вешайся. Почему-то вспомнилось, как мы отмечали Новый год, когда я была маленькой. Предвкушение начиналось за несколько дней: покупали елку на елочном базаре, наряжали ее шарами, золотыми шишками и блестящими бусами. Я помогала маме нарезать салаты. Всегда был торт, особенный новогодний торт, шоколадно-апельсиновый, с молотым фундуком и коньячной пропиткой. На глазури взбитыми сливками рисовали елочку. Только мы втроем, больше никого. И это было так давно, но почему-то запомнилось так подробно. Интересно, в Майами они наряжают елки? И дают ли своей новой дочери украшать сливками торт? Я даже заплакала от жалости к себе. Как назло, в последних числах декабря я рассталась с мужчиной. Это трагедия, когда тебе двадцать два. Ну во всяком случае, повод для депрессии. И вот я шла по Тверской, и вдруг в одной из витрин с обнадеживающей золотой надписью SALE увидела этот халат. Черный, махровый, уютный. Мужской. Не знаю, что на меня нашло. И денег у меня лишних не водилось, и сентиментальные порывы мне свойственны не были. Но все же я зашла в магазин и купила его. В тот момент мне казалось, что это талисман. Я покупаю халат для него, еще незнакомого, абстрактного, но самого лучшего, почти любимого. Я так свято в это верила, сейчас самой вспоминать смешно. Тот Новый год встретила в обществе халата. Вот такой декаданс нового времени. Мужчину, достойного халата, я так и не встретила. Иногда носила его сама – но ни одному из любовников так и не предложила.

Когда я выплыла из ванной, порозовевшая, распаренная, пахнущая жасмином и мылом, Челси уже накрыла стол. Тосты, омлет с помидорами, свежий апельсиновый сок, шоколадные круассаны, конфеты, джем из белой черешни, целая тарелка деликатесных сыров, нарезанный аккуратными кубиками прохладный ананас, красная икра. Я удивленно смотрела на все это изобилие. Еще вчера в нашем холодильнике не было ничего, кроме засохшего плавленого сырка и просроченного кефира.

– Ты что, ограбила Сбербанк?

– Лучше сядь, – торжественно сказала Челси. – Кое-что и правда произошло.

– Боже, – простонала я, сползая по стенке. – Ты все-таки нашла себе престарелого папика. Или вляпалась в какое-то темное дело.

– М-да, отличная у меня репутация, – рассмеялась сестра. – Бери выше, Дашка! Мне заплатили аванс за концерт!

– Что? За какой еще концерт?

– Хватит придуриваться. Эдику удалось меня протолкнуть! Ты Эдика, надеюсь, помнишь?

– Его сложно забыть, – усмехнулась я.

– Да? – Она как-то странно на меня посмотрела. – Ладно, об этом потом поговорим. В общем, ему удалось договориться с одним клубом. Они подписали со мной контракт на два выступления. За каждое я получу пятьсот долларов. Негусто, конечно, но для начинающего музыканта совсем неплохо. Ну, что скажешь?

– Это… Это неожиданно, – я отпила ледяного апельсинового сока, и это было блаженство.

– Дашка! – Челси прыгала по кухне, как возбужденный щенок. – Да это не просто неожиданно, это же чудо! Я начну зарабатывать деньги, представляешь?! Управляющий клубом сказал, что, если все пройдет гладко, они будут ангажировать меня как минимум раз в месяц! А ты представляешь, сколько в Москве клубов? Эдик уже и сайт мне сделал, собирается всерьез меня раскручивать! Кстати, он о тебе спрашивал.

– Раскручивать, – покачала головой я. – Да откуда у него на это деньги, ты хоть представляешь себе, сколько надо заплатить, чтобы клип поставили в ротацию! И что он обо мне спрашивал?