"Москва слезам не верит" (К 30-летию выхода фильма)

Идут начальные сцены фильма - и мы знакомимся понемногу с теми, кажущимися нам пока хаотически перемешанными, строительными элементами образно-символического языка, на котором будут с нами разговаривать создатели фильма. "Не поступила?!" - ахает подруга, увидев удрученную героиню. Вот он портфельчик: возникает фигура человека, не поступившего в институт; человека, обреченного заниматься нелюбимым делом. "Сюда я больше не вернусь", - говорит героиня в вынужденном, вымученном у нее интервью про завод, на котором... вынуждена работать.

Таким человеком, наполняющим окружающий ее мир негативным зарядом, на всем протяжении фильма мы видим Людмилу. С досадой бросает буханки хлеба на полки; с досадой бросает свертки с недочищенной одеждой клиентам... А мы эти буханки, пропитанные людмилиной ненавистью, едим; а мы эту одежонку, перепачканную, а то гляди - и подмененную в химчистке на худшую, носим...

Итак, фигура человека, не поступившего в институт, - "троечника", "полуграмотного". "Кандидат технических наук", - услышит позднее об одном из гостей от подруги рвущаяся в химико-технологический институт Катерина. "Каких наук?" - с интересом переспросит она. То есть: "Каких именно?" - "Технических", - ответит, пожимая плечами, ничем не смущающаяся подруга. Происходит столкновение, смешение людей: "безграмотных" и "грамотных", или... тоже только "полуграмотных"? "А мы ничем не хуже ихних!" - скажет про московских невест Людмила подруге.

Людмила и Катерина среди интеллигентных гостей, Людмила в Ленинской библиотеке. Людмила учит подругу, как завоевать успех среди "грамотных". Первые сцены в общежитии: "Мы с ним сегодня в концерт идем!" - сообщает о женихе счастливая Антонина, натягивая через голову платье. Людмила... учит! - "Эх, ты: в концерт!" То есть: полуграмотный, четвертьграмотный, потеревшись среди "грамотных" - всех этих "дипломатов, ученых" - научился у них самому главному: по-у-чать! И - мгновенно признан за "своего"! Все остальное - не важно.

А между прочим говоря, совершенно правильно: "в концерт", "в спектакль", "в театр". Но: "на ипподром", "на бега", "на скачки". А если во втором случае изменить предложную форму на ошибочную? Получится забавно: "в бега"; "уйти в бега". И такой каламбур, кажется, и вправду подразумевался авторами. С него-то и начинается развитие уголовной темы, пускающей побеги в изобилии по всему фильму. Недавно страна пережила потрясение, вызванное массовыми реабилитациями заключенных, ее наполнили бывшие зэки, принесшие с собой дыхание ада, еще более страшного, чем ад сталинской повседневности.

И действительно: "О, какие люди! И без охраны!" - восклицает Людмила при первом появлении подруг в их комнате. Люди, которых должны охранять, появляются без охраны: люди - в бегах. Потом мы не раз увидим и услышим: кон-сер-вы. Еще один каламбур? Чудовищная деталь лагерного "быта": бегут уголовники, берут с собой лишнего человека, чтобы... съесть его по дороге; называется: "консервы". Николай, тот самый жених Антонины, который ведет ее "в концерт", двадцать лет спустя, в финальной сцене попойки предстанет перед нами без рубашки, и мы ахнем, увидев его плечо, в изобилии усеянное татуировками, отличительными знаками уголовников.

Консервы - и кухня. Первая сцена начинается на кухне, и это для фильма - магистральная тема. Не только из-за изобретательно варьируемых мотивов еды самих по себе, но - и в своем символическом значении. Кухня: алтарь, здесь совершается жертвоприношение. Противопоставляются консервы, готовая еда, и кухня, на которой эта еда в нормальных условиях быта должна готовиться. Это противопоставление обнажится в начале второй части фильма: Катерина становится большой начальницей, ей некогда готовить на кухне; дочь - должна питаться... консервами: подражает маме, тоже не хочет готовить! Вспомним, какое презрение написано у нее на лице, когда Гоша, при первом появлении в их квартире, принимается деловито готовить ужин!

Мотивы еды в их метафорическом значении сопровождали саму историю фильма. А.Баталов в своем недавнем интервью, рассказывая о том, как было воспринято награждение фильма "Оскаром", выразился так: В.Меньшова, режиссера-постановщика фильма, чуть живьем не "съели" коллеги.

*    *    *

Не меньшее значение, чем система человеческих взаимоотношений, выстраиваемая в фильме, чем воссоздаваемая обстановка эпохи, - имеют для восприятия его смысла незаметные вещные детали; "вещие вещи". Людмила в первый раз появляется перед нами... в клубничной маске. Лицо... в крови; мотив запачканности человека кровью - и в прямом и в переносном смысле - впервые входит здесь в фильм. Кровь на палаче, кровь - и на его жертве. Кто есть кто? Затем этот же символ будет варьироваться с помощью деталей одежды (впрочем, уже и "маска" - не только косметический препарат, но и... деталь маскарадной одежды): длинный красный шарф Александры, красные перчатки Катерины, пионерский галстук...