Москва слезам не верит: сборник

— Я ей тоже об этом сказал. Она мне говорит: Коля, когда? Он то меня в постель тащит, то в командировку уезжает, то, только я собираюсь рассказать, Сашка приходит.

— Некая правда в этом есть, — согласился Гога. — И что же делать?

— Поедем.

— А как я сохраню лицо? — спросил Гога.

— Побреешься.

— Я не об этом. Как я ей все объясню? Где я был целую неделю?

— А ты не объясняй. Да тебя и спрашивать никто ни о чем не будет.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Тогда — едем. Я только переоденусь.

Гога надел белую сорочку, темный костюм и стал завязывать галстук. Пальцы его не очень слушались.

— Завяжи мне галстук, — попросил Гога.

— Я не умею, — признался Николай. — Мне сын завязывает.

— Научу, — пообещал Гога и со второй попытки завязал галстук.

Они вышли на улицу.

— Не считаешь ли ты, что мы немного нетрезвые? — спросил Гога.

— Очень немного, — ответил Николай.

— Предлагаю прогуляться и протрезветь.

— Предложение принято.

Они пошли в сторону Садового кольца, но Николая качнуло.

— Я сегодня слишком много взял на грудь, — объяснил Николай.

— Предлагаю такси.

— Предложение принято.

Гога довольно быстро поймал такси.

Когда в квартире раздался звонок, подруги сидели на кухне. Катерина попросила Людмилу:

— Открой!

Но дверь открыла Александра.

— С возвращением! — сказала она.

— Спасибо, — ответил Гога и подхватил пошатнувшегося Николая.

— Я сказал — доставлю и доставил, — сообщил Николай.

— Скорее все наоборот, — заметил Гога, — но я не настаиваю.

В переднюю вышли Людмила и Антонина.

— Где же ты так набрался? — Антонина бросилась к Николаю.

— Не было закуски.

Из кухни вышла Катерина.

— Ужин готов, — сказала она.

И все прошли на кухню. Александра принесла из комнат стулья.

— Пересядьте, пожалуйста, — попросил Гога Людмилу. — Обычно здесь сижу я.

— Я, между прочим, раньше здесь сижу, — возразила Людмила.

— С сегодняшнего дня это отменяется. Теперь здесь буду сидеть я.

Гога занял место во главе стола и пригласил:

— Прошу всех к столу.

— Нам пора, — вдруг сообщила Антонина и, не дав сесть Людмиле, подтолкнула ее к выходу. Николай встал, доедая на ходу котлету.

Гога вышел в переднюю.

— Давайте дружить домами, — предложил Николай.

— Принимаю предложение, — ответил Гога, — и выдвигаю встречное: дружить семьями.

Поддерживаемый Антониной и Людмилой, Николай вышел на лестничную площадку.

Катерина и Гога вернулись в кухню. Постояли молча.

— Я бы съел супчику, если есть, — попросил Гога. — Неделю не ел горячего.

— Я тоже сегодня без обеда, — вздохнула Александра.

Они сели за стол. Катерина налила всем суп. Я кормлю семью ужином, подумала Катерина, глядя на Гогу и Александру. И как хорошо, что она рассказала Александре о ее отце. Она ничего не утаила от дочери. И как она и Людмила представились дочерьми академика и целый месяц играли эти роли. И как Родион Петрович, а он тогда был Рудольфом, встретил ее на галантерейной фабрике, и как она пряталась в туалете. Ее поразила реакция Александры — она хохотала.

— Что здесь смешного? — удивилась Катерина.

— Мать, но это же очень смешно. И как он тебя снимал на комбинате через двадцать лет и не узнал. Это совсем как в кино. Это очень смешно.

— И смешно, как я хотела сделать аборт и он не пришел мне на помощь?

— И слава богу, — ответила Александра. — Иначе бы я не родилась. А так он получит взрослую дочь, красавицу.

— Ничего не сделав для этого.

— Да плевать, — заявила Александра. — Нормальный козел.

— И ты будешь с ним поддерживать отношения?

— Не знаю. На телевидение я, конечно, схожу. Но он не показался мне умным. Нес какую-то ахинею про телевидение.

— Он эту ахинею нес и двадцать лет назад.

— Мать, это не наши с тобой проблемы.

— А какие наши?

— Я бы хотела, чтобы ты помирилась с Гошей. Он мне нравится. С ним как в сберкассе — надежно, выгодно, удобно…

— Я его люблю, — сказала Катерина.

— Я рада за тебя, — ответила Александра. — Но я, кажется, разлюбила Никиту.

— Нельзя быть такой непостоянной, — заметила Катерина.

— Почему? — удивилась Александра. — Когда я полюблю всерьез и надолго, я буду постоянной, а пока могу быть и непостоянной, это моя жизнь, и я буду жить как хочу, а не так, как считают другие.

Александра посмотрела на Гогу и улыбнулась ему, Гога также улыбнулся. И вдруг Александра вскочила из-за стола:

— Сейчас же программа «Время». — И бросилась в комнату, чтобы включить телевизор.

Катерина вдруг почувствовала неожиданную неловкость от того, что они остались вдвоем. Надо ведь о чем-то говорить. О своей работе? Но вряд ли это ему интересно. О книгах? Но в последние годы она почти ничего не читала. У них не было ни общих воспоминаний, ни общих друзей. Не слишком ли поздно начинать новую жизнь? Я в него влюблена, но я о нем ничего не знаю. Но миллионы мужчин и женщин знакомятся в электричках, в метро, на улицах, вечеринках и живут долго и счастливо.

— А что, сегодня снова тебя будут показывать по телевидению? — спросил Гога.

— Сегодня весь день передавали симфоническую музыку, все эстрадные концерты отменили.

— Значит, у Родины большое горе, — объяснил Гога. — Пойдем посмотрим.

Теперь они втроем сидели перед телевизором.