Москва слезам не верит: сборник

— У меня с Рудиком был серьезный и откровенный разговор. — Она сделала паузу. Катерина подумала, а вдруг сейчас все переменится, мать скажет, чтобы она собирала вещи и ехала с ней. Но Рачкова, выдержав паузу, произнесла: — Рудик тебя не любит. Было, возможно, увлечение, кто в молодости не увлекался!.. А эта история с дочерьми академика, квартирой в высотном доме — противно все, — Рачкова поморщилась. — Интеллигентные люди так не поступают… Если ты нуждаешься в помощи, я могу тебе помочь. У меня есть знакомые в Институте акушерства и гинекологии. Тебя туда примут, необходимо, конечно, направление поликлиники. Вот фамилия директора института. И последнее: я прошу больше не звонить мне со всякими дешевыми угрозами.

— Я не звонила, — сказала Катерина.

— Тогда, значит, по вашей просьбе звонят ваши подруги!

— Я никого не просила.

И тут на середину комнаты вышла Людмила.

— Да, это звонила я, — заявила она. — Не исключено, что я буду не только звонить, но и писать в организации, где работаете вы и ваш сын. Зло должно быть и будет наказано, — почти патетически закончила Людмила.

— А вы, по-видимому, Людмила? — Рачкова повернулась к Людмиле. — Специалистка по психиатрии, которая работает на шестом хлебозаводе формовщицей?

— Да, это я, — ответила Людмила с вызовом. — И что?

— Ничего. Просто я всю эту историю расскажу знакомым журналистам. Может получиться очень интересный фельетон о завоевательницах Москвы.

— Какие мы завоевательницы? — возразила Людмила. — Мы честно работаем!

— Вот и поработайте! — отрезала Рачкова. — И поживите лет по десять в общежитиях, я лично свое пожила в коммунальных квартирах.

— Сейчас не те времена! — вскинулась Людмила.

— Времена всегда одинаковые, — оборвала ее Рачкова. — Прежде чем получить, надо заслужить, заработать, как заработала я! — теперь уже почти кричала Рачкова. — И ни вас, ни вашего ребенка в моей квартире не будет. Здесь вам это не пройдет, вы не получите ни метра!

— Простите, — произнесла Катерина, — но мне ничего не надо. Спасибо, что дали адрес института. Я обещаю, что больше никогда и ни о чем вас просить не буду.

Рачкова встала, раскрыла ридикюль и достала конверт.

— Понимая ваше трудное положение, могу вам немного помочь деньгами…

— Спасибо, — отказалась Катерина. — Я сама хорошо зарабатываю.

— Тогда до свидания, — Рачкова вдруг почувствовала неуместность сказанного — до какого свидания, они же не собираются больше видеться. Конверт с деньгами она все еще держала в руке…

— Привет, — сказала за Катерину Людмила, и Рачкова, положив деньги в сумочку, молча вышла из комнаты.

Людмила тут же набросилась на Катерину:

— Что, решила проявить благородство? Со жлобами надо поступать по-жлобски!

— Зачем? К тому же она права. Почему они должны менять жизнь из-за того, что появилась я?

— А почему ты должна растить и воспитывать ребенка одна? — возмутилась Людмила.

— Ребенка не будет, — ответила Катерина.

Теперь почти каждый день они с врачом ездили в поликлинику, в комиссию при районном отделе здравоохранения. Ее уговаривали не делать аборта, она не соглашалась, ее просили подумать несколько дней, она ждала эти несколько дней, снова заходила в медчасть фабрики.

Однажды к Катерине подошел Леднев:

— Тебя вызывает директор.

— Зачем? Я что-то не то сделала?

Ее совсем недавно назначили мастером, теперь она заполняла наряды, распределяла работы. Дело оказалось совсем не сложным — Катерина разобралась в несколько дней, удивляясь, зачем инженеров после института иногда заставляют по два года работать в этой должности — все можно освоить за две недели.

— Не знаю, — ответил Леднев. — Лично позвонил и сказал: пусть Катерина зайдет ко мне. Я ее жду.

Секретарь директора, как только Катерина вошла, через переговорное устройство сообщила:

— Тихомирова пришла.

Катерина услышала голос директора:

— Пусть заходит!

В приемной сидело человек восемь: из бухгалтерии, из отдела главного механика, снабженцы, заведующий фабричной столовой. Кто-то облегченно вздохнул: видимо, была его очередь.

Директор вышел из-за стола, пожал Катерине руку, и они сели в кресла за журнальным столиком в углу кабинета. Секретарь принесла два стакана чая с ломтиками лимона, вазочку с сушками.

— Очень хочется пить.

Катерина взяла стакан. Сушки с маком были соблазнительны и оказались вкусными. Катерина пила сладкий, горячий чай, и директор пил чай и молчал. После цеха в кабинете было тепло, Катерина подумала, что хорошо бы в это удобное мягкое кресло забраться с ногами и подремать. И она решила, что когда-нибудь, когда у нее будет своя квартира, она обязательно купит такие же мягкие кресла.

— Извините, — Катерина поставила стакан. — Вы же меня позвали не чайку попить.

— Именно чайку, — улыбнулся директор. — Почему два человека не могут сесть и попить чаю?

— Ладно, — согласилась Катерина. — Но у вас в приемной восемь человек ждут.

— Подождут, — отмахнулся директор. — Из них только два по делу, остальные так…

— А разве к директору приходят просто так? — удивилась Катерина.