Москва слезам не верит

— Не мог. Я очень хотел тебя видеть, — ответил Бодров.

… Марина переодевалась перед зеркалом. Бодров терпеливо ждал.

— Ой, страшно, — сказала Марина и села.

— Да ты же моих отца с матерью всю жизнь знаешь, — рассмеялся Бодров.

— То-то и оно, — сказала Марина. — Так ведь и они меня знают почти всю жизнь. Не знали бы, пришла бы такая скромненькая, глазки потупила. А скромненькие старикам нравятся. Вот у меня приятельница есть, в магазине «Подарки» работает, из Курска она. Так та три раза замуж выходила, а приехала сюда — и снова в девушках.

— Что же, — сказал Бодров. — Не везло, значит, а тут, может, повезет.

— А вдруг и вправду повезет? — с надеждой спросила Марина. — Выигрывают же люди в лотерею! Ладно, пошли.

Они шли по улицам города. Бодров посмеивался, видя, как мужчины провожали взглядами Марину.

— Интересно, — спросил он, — что ты чувствуешь, когда тебя так рассматривают?

— А пусть рассматривают. Мне от этого ни холодно, ни жарю.

— Ну а тебе все-таки приятно?

— Конечно, приятно. Каждой женщине приятно, когда она нравится.

На скамейке перед домом Бодрова, как всегда, сидели старухи. Под их взглядами они прошли к подъезду. И тут Марина заколебалась:

— Может, в кино сходим? А к твоим зайдем в следующий раз?

— Пошли, пошли, — и Бодров взял Марину под руку.

Обедали молча. Молчал Бодров-отец, молчала мать, а Бодров-сын слишком проголодался и поэтому тоже молчал.

— Так у вас это серьезно? — спросил Бодров-старший.

— Серьезно, — ответил сын.

— Ну, тогда я свое выскажу.

— Но надо, Вася, — предостерегла мать.

— Выскажи, выскажи, — поддержал Бодров-младший.

— Я против, — сказал Бодров-отец.

— А я за, — сказал Бодров-сын.

— Ты, конечно, знаешь, что у нее до тебя с Витькой роман был?

— Знаю.

— Так вот, он продолжается. Ничего в нашем городе не может быть тайным, что не стало бы явным. Пока ты материю закупал, к ней Витька снова заходил.

— Я знаю об этом, — сказал сын.

— Но ты не знаешь другого. Он пришел вечером, а ушел только утром. Ну-ка, Марина, объясни, — потребовал отец.

— А почему она должна тебе объяснять? — спросил сын. — Даже когда она станет твоей снохой, она будет объяснять только мне. А мне она объяснила.

— Что они всю ночь газеты читали? — усмехнулся отец.

— Я ведь знаю, что тебе все Любовь Николаевна, ее соседа, рассказала, Так вот, передай ей, что она ошиблась. Виктор проходил к Марине вечером и еще утром забегал перед сменой. Она ему костюм шила.

И вдруг Марина зарыдала…

— Ну, я Любке выскажу…

— Успокойся, — сказал Бодров-младший Марине.

Марина, всхлипнув, бросилась к двери. Бодров-старший растерянно развел руками.

Потом Бодров провожал Марину. Они шли молча. Марина свернула в небольшой скверик и села на скамью. Бодров стоял.

— Садись. — Марина, достав из сумочки пачку сигарет, закурила и протянула пачку Бодрову.

— Ты же знаешь, я не курю.

— И здесь ты впереди, — почти весело сказала Марина. — Чего ж не расспрашиваешь?

— Если захочешь, сама расскажешь. Ты не обязана передо мною отчитываться.

— Но это же все равно между нами будет стоять.

— Будет, — согласился Бодров.

— Тогда поставим точки… Как ты понимаешь, я с Витькой не газеты ночью читала.

— Вот этого я не понимаю. Зачем ты это сделала?

— Вообще-то, не пойман — не вор. Мать мне всегда так говорила. И я могла тебе сказать: ничего не было! А там думай как хочешь. Не было, и все… Но я тебя ни разу ни в чем не обманывала… А как получилось, не знаю… не знаю. Я его гнала. А он прилип. Я ему все про тебя сказала. Я понимаю, такое не прощают, за такое в деревнях раньше кнутом лупили. Теперь, конечно, ничего не воротишь. Будем считать, что не повезло. Ладно. — Марша махнула рукой, встала и пошла прочь, ссутулив плечи и опустив голову, будто ожидая, что ее догонят к ударят.

Федяева вела заседание парткоме. Как член парткома присутствовал на заседании и Бодров. Выступала Лыхина. Она обвела взглядом членов парткома, вздохнула и призналась:

— Я не снимаю с себя вины. Да, я виновата. Именно я доверила Сергею Васильевичу самостоятельно принять решение, в результате мы имеем: первое — скандал на всю отрасль, второе — минимум на полгода мы не обеспечены материалом. Теперь нам придется брать по принципу: дай боже, что им не гоже.

— Но ведь закупили же материю кировского комбината, — подали реплику.