Москва - Сталинград - Берлин - Прага

В тот день части 27-го армейского корпуса противника при активной поддержке авиации пытались форсировать Волгу в районе Городни (между Калинином и Ново-Завидовским). Здесь 5-я стрелковая дивизия⁴⁶

 под командованием генерал-майора В. Р. Вашкевича оказала упорное сопротивление. Ее действия поддерживал дивизион «катюш». Следует отметить смелость и находчивость личного состава дивизиона. Замысел врага был сорван.

Южнее Волжского водохранилища против центра и левого фланга 30-й армии наступал уже знакомый нам 56-й моторизованный корпус противника: 6-я танковая дивизия - на Завидово, 14-я моторизованная - на Спас-Заулок, 7-я танковая и 36-я моторизованная дивизии - в направлении Решетниково. Во втором эшелоне наступала 86-я пехотная дивизия. Сосед слева - 16-я армия - оборонялся севернее и южное Волоколамского шоссе, где вели наступление 3 пехотные, 4 танковые дивизии и дивизия СС «Рейх» 4-й танковой группы противника. Нацелив удар в направлении Истры, введя в бой до 400 танков, фашисты стремились прорвать оборону 16-й армии, выйти ей в тыл, а затем во взаимодействии с 3-й танковой группой продолжать стремительное наступление непосредственно на Москву.

Хотя наши войска и оказывали упорное сопротивление, но превосходство противника в силах, и особенно в танках, делало свое дело: гитлеровцы теснили 16-ю и 30-ю армии.

Получив назначение в 30-ю армию, 18 ноября 1941 г. я прибыл в штаб Западного фронта, располагавшийся в Перхушково. Командующий фронтом генерал армии Г. К. Жуков находился в войсках. Принял меня и познакомил с обстановкой начальник штаба генерал-лейтенант В. Д. Соколовский.

- Главная ваша задача, - сказал генерал-лейтенант, - приостановить наступление противника. Все письменные указания вам посланы в 30-ю армию, к ним добавить нечего. Обратите внимание на штаб армии, народ там боевой, пограничники, но оперативной подготовки у них недостает. Придется подучить.

Вскоре вернулся из войск командующий Г. К. Жуков.

Минут через пять я уже был в домике командующего. До того времени мы с Георгием Константиновичем не встречались, по я знал о нем как о незаурядном военачальнике, отличившемся под. Халхин-Голом, при обороне Ленинграда и в сражениях под Москвой в самый тяжелый, октябрьский, оборонительный период 1941 г.

Георгий Константинович меня принял и сказал, что Гитлер обжегся в октябре на можайском направлении, а теперь ползет в обход Москвы с севера, и выразил уверенность, что здесь мы в оборонительных боях перебьем его танки, подойдут наши резервы, и тогда перейдем в контрнаступление. Кратко рассказал обстановку перед 30-й армией, охарактеризовал командиров дивизий, особенно положительно отозвался о командирах 107-й мотострелковой дивизии полковнике П. Г. Чанчибадзе и 5-й стрелковой дивизии генерал-майоре В. Р. Вашкевиче, поскольку хорошо их знал по Западному фронту.

- Ваша задача - не допустить противника восточнее шоссе Ленинград - Москва на участке Завидово, Решетниково, 10 км севернее Клина, - сказал командующий фронтом. - Используйте лесистую местность, контратаки, особенно ночью, враг этого боится.

В заключение беседы Георгий Константинович предложил выпить по стакану чая и пожелал мне успеха.

Вскоре я выехал в 30-ю армию. По дороге в Клин шофер притормозил у санитарной машины, которая буксовала в выемке. Я спросил командира, сидевшего рядом с шофером, кого он везет, Тот грустно ответил:

- Лестев погиб!

С членом военного совета, начальником политуправления Западного фронта дивизионным комиссаром Дмитрием Александровичем Лестевым я был знаком и рассчитывал увидеть его через 2 часа. Теперь он был мертв. Это был замечательный коммунист, способный и опытный политработник, чудесный товарищ. В дни войны бойцы и командиры неизменно видели дивизионного комиссара на самых опасных участках, его слышали и в дивизии Панфилова, и в корпусе Доватора, и у пограничников Хоменко.

В тот день Д. А. Лестев приехал в 30-ю армию. Осколок вражеской бомбы сразил его. Тогда же был тяжело ранен находившийся рядом с ним начальник штаба Калининского фронта генерал Евгений Петрович Журавлев.

Клин остался позади. Еще 20 км по Ленинградскому шоссе - и мы въехали на окраину с. Спас-Заулок, где разместился штаб армии. Село горело. Слышались крики детей, причитания женщин. Несколько часов назад фашисты нанесли по селу сильный бомбовый удар.

Штабной командир провел меня к командующему армией генерал-майору Василию Афанасьевичу Хоменко. В его землянке находился и член военного совета армии бригадный комиссар Николай Васильевич Абрамов. Поздоровались. Я показал предписание принять 30-ю армию, а Хоменко сдать ее и отправиться в распоряжение Ставки. Василий Афанасьевич помрачнел. Вины за собой он не чувствовал: что можно сделать силами ослабленной армии против 300 наступающих неприятельских танков! Хоменко быстро взял себя в руки: