Москва - Сталинград - Берлин - Прага

Впервые я услышал имя немецкого генерала Гудериана в 1938 г. Тогда его книга «Внимание, танки!» вызвала горячие споры в военной среде. Гудериан выступал как апологет танков и считал, что им предстоит решать судьбу будущих сражений.

Потом я узнал, что танковые соединения Гудериана победным маршем прошли по полям Польши и Франции, и лишь при стычках с нашими тридцатьчетверками начались у него осечки.

Встреча с войсками Гудериана должна была состояться в очень невыгодных для нас условиях. Фашистская армада бешено рвалась к Туле и Москве, а нага корпус существовал лишь номинально - располагали мы только мотоциклетным полком со 150 мотоциклами, одним танком Т-34 да отрядом артучилища. Был у нас пока лишь один резерв - безграничное желание любой ценой выполнить приказ не допустить врага к Туле.

В дороге я познакомился со своими новыми сослуживцами. Бригадный комиссар К. Л. Сорокин уже имел боевой опыт. Воевать он начал начальником отдела политической пропаганды 16-й армии, участвовал в тяжелом Смоленском сражении. Генерал-майоры А. В. Куркин и В. А. Визжилин тоже успели получить боевое крещение. В нашей группе были командиры А. Я. Остренко, А. Ефимов, И. П. Ситников, Ф. Г. Подолынный, вместе с которыми мне уже довелось сражаться на поле боя.

Глядя на широкую ленту шоссе, то нырявшую вниз, то вновь поднимавшуюся на пригорки, я все думал о том, что местность и обстановка во многом напоминают первые дни войны. Прорвавшись танковой группировкой в нашу оперативную глубину, Гудериан развивает наступление на Орел, чтобы затем идти на Москву. В июне танки фашистского генерала Манштейна тоже вырвались вперед и, проникнув в глубь нашей территории, заняли Даугавпилс, имея дальнейшей целью выход на Ленинград. В обоих случаях авиация противника господствовала в воздухе. Тогда мы вступали в бой с ограниченными силами, теперь 1-й гвардейский стрелковый корпус тоже только начинает зарождаться. Даже оперативная обстановка была схожей. В обоих случаях фланги были открыты и у нас и у противника. Видимо, и здесь нашему корпусу придется сражаться с врагом без соседей. Значит, пригодится накопленный нами опыт! Поведем активную разведку на широком фронте, будем наносить удары по флангам и тылу врага, встречать его из засад, нападать на штабы. Введем неприятеля в заблуждение относительно наших намерений и сил, а с подходом выделенных нам Ставкой войск организуем жесткую оборону и затем нанесем контрудар.

Эти соображения я высказал своим коллегам. Они поддержали такой замысел.

Днем 2 октября добрались до Тулы. Здесь, в городе знаменитых русских оружейников, еще не знали, что гитлеровцы прорвали оборону Брянского фронта и подходят к Орлу. Начальник связи корпуса подполковник А. Я. Остренко принес радиограмму. Ставка сообщала, что противник начал наступать на центральном участке Западного фронта, в районе Вязьмы. Это означало, что фашистские войска перешли в общее наступление на Москву.

Во дворе Тульского артиллерийского училища, куда мы заехали, на широком плацу стояли 152-мм гаубицы, 76- и 45-мм пушки, были собраны все учебные орудия, которые можно использовать в бою. Но транспорта училище не имело. Пришлось использовать городские автобусы. В полдень курсанты приступили к выполнению боевого задания.

Утром следующего дня штаб корпуса расположился в Мценске. Маленький городок напоминал растревоженный муравейник. По узким улицам двигались подводы с домашним скарбом, нескончаемым потоком шли люди.

Авиация противника подожгла городские склады, элеватор и железнодорожную станцию. Неприятель заметил на кладбище две машины; предполагая, что там размещен пункт управления, он стал бомбить его. Когда я достал из планшета карту, ко мне подошел старик.

— Ты, видно, будешь начальник? - спросил он.

— Да, - ответил я.

Он взглянул на меня глазами, наполненными горечью и страданием, и едва выговорил:

— Видишь, как получается: говорили, ни за что не допустим врага на нашу территорию, а на деле выходит по-другому. Прошло только три месяца, а неприятель к Москве приближается.

— Вот соберемся с силами, папаша, и погоним врага прочь, - сказал я.

Вскоре от встретивших нас командиров мы узнали, что штаб Орловского военного округа во главе с командующим генерал-лейтенантом А. А. Тюриным выехал в Елец; в Орел внезапно ворвались вражеские танки. Буквально за несколько минут до их вступления из Орла был эвакуирован эшелон тяжелораненых наших воинов благодаря расторопности военврача 3-го ранга С. С. Данкова.

Разыскав секретаря Мценского горкома партии Ивана Григорьевича Суверина, мы рассказали ему об обстановке и сообщили о наших намерениях. В тот момент Суверин руководил эвакуацией и одновременно организовывал из партийных, советских и комсомольских активистов партизанский отряд и подпольный райком партии.