Москва сталкеров

Если артезианской скважины нет, охлаждение производится по водовоздушно-радиаторной схеме. В этом случае вода внутреннего контура проходит через радиатор и здесь охлаждается воздухом, продуваемым вентилятором.

В случае пожара в дизельную может поступать горячий и задымленный воздух, что затруднит процесс охлаждения. Мудрые конструкторы предусмотрели охлаждение воздуха, подаваемого с поверхности. Если есть артезианская скважина, в дело вступает одно– или двухступенчатый охладитель. Если таковой нет, для охлаждения можно использовать гравийный теплоемкий фильтр, что опять-таки дешево и сердито.

И наконец, в каждом убежище обязательно предусматривается установка радиотрансляционной точки и телефона.

Остается лишь констатировать отсутствие в убежище безлимитного Интернета, что делает пребывание в нем абсолютно бессмысленным и невыносимым. Проектантам есть над чем подумать!

По пути к метро они встретили Рейдена.

– Мы снова тебя опередили, – с ухмылкой сказала ему Ворона.

– Зато тебя увидел, – ответил он.

Ворона только посмотрела на него своими большими серо-зелеными глазами, пытаясь понять, есть ли сарказм в словах Рейдена. Опомнилась она уже у входа в метро, куда ее притащил за руку взбешенный одним только видом соперника Игорь.

Рейден тем временем все-таки забрасывался в бомбоубежище, коли уж разгадал ребус Алика и приехал.

«Думала, не прощу его никогда, – размышляла Ворона, стоя на перроне вместе с Игорем. – А стоило ему улыбнуться мне краешком рта только, одно словечко доброе замолвить, и я уже счастлива, и уже надеюсь – какая там обида! Ведь стоит ему пальчиком меня поманить, и я побегу как собачонка. Я уже сейчас это знаю.

Он ведь, может, сказал и забыл через минуту. А для меня это как в кино момент, когда вдруг начинает литься романтичная музыка из ниоткуда, и слякоть вдруг превращается в красивый белый снежок, и преображается вообще весь мир».

«Проклятый спелеолог, – Игорь тоже думал о своем. – Ведь когда-то этот чертов Рейден был просто спелеологом – лазал по Сьянским пещерам и был себе счастлив. Связался зачем-то с диггерами и полез под землю, мало, что ли, пещер в мире. Потом объединил оба направления в списке интересов и добавил еще наземные объекты. Смотрите-ка, наш пещерный троглодит Рейден превратился в крутого сталкера! Еще бы в руферы заделался, лазил, сволочь, по крышам в поисках романтики закатов, пока не загремел бы с девятого этажа. Откуда только, мля, повылазили эти выскочки, изо всех щелей, как вурдалаки? Скоро на улице плюнуть будет некуда – обязательно попадешь или в кавеса, или в урбана. И черт бы с ними со всеми, но когда кто-то начинает клеить твою подругу при тебе же… – Тут его лицо буквально исказилось от злобы. Хорошо, Ворона не заметила. – Вообще-то, я сейчас спасовал, показал себя глупым малолеткой. Надо было молча подойти и ударить в торец, показать, кто хозяин на территории. Сейчас, конечно, уже поздно о чем-то говорить, но в следующий раз одному из нас придется поваляться на земле с разбитым фэйсом, и это буду точно не я. Да кто он вообще такой! Недоделанный сталкер, дрыщ-маломерка. Счет 2:1 в нашу пользу, и в споре за Ворону пока веду я. Определенно – я».

Глава 6. Рейден. ТЭЦ на шоссе Энтузиастов

Рейден рассматривал фотографию длинноволосого парня в дурацкой рамке, гладил ее большим пальцем правой руки.

«Да, Тема, такой ты невинный, чистый на этом снимке. Волосы будто бы светлее моих, и длинные такие. В чертах лица угадывается, пожалуй, у нас что-то общее. А вот глаза совсем разные, несмотря на то что цвет одинаковый… Из-за этих-то глаз, горящих, жаждущих постоянно чего-то нового, я и ушел, наверное, тогда, три года назад, от Вороны».

Юноша с фотографии глядел гордо, независимо, но из-за этого немного глупо.

«Да, тогда я совершил настоящее преступление. Разве можно было кому-то рассказать о таком? Родителям особенно… Но тогда я был уверен в правильности своего поступка», – вздыхал Рейден.

«Ворона и не понимала, бедненькая, что происходит. Так красиво и романтично – и вдруг раз – сбежал. Почему? Никому неизвестно», – продолжал грустить он.

Потом вдруг резко встал с дивана, подошел к книжной полке, отодвинул стекло и поставил туда эту самую фотографию с изображением себя трехлетней давности.

– Да надоела просто, что тут гадать! – резко сказал он вслух самому себе. – Испугался, что проблемная, раздражать начала, устал от нее. Вот и сбежал, как трус, а она переламывалась потом по мне, горному козлу. Наверное.

Он походил по комнате туда и обратно. Зашел на кухню, посмотрел тупо в окно – забыл, зачем зашел.