Читаем Москва - столица полностью

Главное другое. Строительный вихрь смел такие зыбкие границы заповедных зон Москвы. Престижность попирает все нормы здравого смысла. Ведь если в начале 80-х гг. исторический центр составлял всего лишь 3% всей московской застройки, то с разрастанием города его все уменьшающуюся долю следовало бы беречь как зеницу ока. Она — наше прошлое, но и настоящее. Наше лицо и душа русской культуры. И если сегодня Москва представляет единственный в мире город, где школьники проходят единственный в своем роде предмет — москвоведение, то как можно мириться с тем, что изучать его придется не сегодня-завтра на слайдах и старых фотографиях ввиду исчезновения памятников или их замены новоделами. Как бы точно ни повторял новодел объект старины, он всегда будет оставаться всего лишь декорацией. Зрительным, но не духовным образом. Речь не идет о музеефикации города. Музеефикация, да и то относительная, возможна лишь в отношении маленьких городов, вроде затерявшегося в хлебных полях Суздаля. Столица не может застыть и просто обязана развиваться. Такова была всегда историческая судьба нашей Москвы, жившей бурной жизнью, откликавшейся на все перемены, торговавшей больше, чем воевавшей даже в стародавние времена. Радушно принимавшей гостей со всех концов земли, а не отгораживавшейся от иноплеменников и иноземцев. Обладавшей слишком древней и глубокой культурой, чтобы опасаться ее размывания, но стремившейся к ее обогащению. Допускавшей звучание любой речи на своих улицах, но неколебимо хранившей чистоту родного языка. Не случайно Гоголь мечтал «упиться русской речью» только и именно в Москве. Недаром Толстой говорил, что ощущение материнского крова, заботы, тепла возникает в Москве. Это его слова: «Москва — мать». А лицо матери не может не быть дорого каждой своей морщинкой, каждой складкой пусть немолодого, зато какого же милого лица. Прикипеть сердцем — народное выражение, так понятное каждому москвичу.

И сегодня мы спорим, прикипевшим сердцем не соглашаемся с отдельными решениями градостроителей, планировщиков, архитекторов, но — но любуемся ухоженными улицами, отреставрированными фасадами, заботливо убранными двориками в центре и уже не можем себе представить «спальные» районы без нынешнего размаха, свободной планировки, масштабов. Наверно, можно было создать иные проекты — и, хочется верить, они непременно появятся, — но то, что уже создано, войдет в будущее неотъемлемой его частью. Время покажет, кто был прав в споре об облике города. Неумолимое время, слишком часто в истории не подтверждавшее личных амбиций строителей и скульпторов, не менее часто утверждавшее талант тех, кого не сумели понять и оценить современники.

В кипении сегодняшних страстей важно другое. Объездив многие города Европы и Америки, мы сегодня в полной мере сознаем, как хороша и величественна наша Москва, и какое это счастье, вернувшись из любого далека, окунуться в ее жизнь, ее просторы, ее ритмы. Еще раз всем сердцем осознать: мой мегаполис, моя бескрайняя планета Москва.

Нина Михайловна Молева

МОСКВА - СТОЛИЦА


Ведущий редактор Л.Н. Асанов

Младший редактор И.Н. Маевская

Художественный редактор С.Д. Алексеев

Технический редактор Н.Д. Стерина

Компьютерная верстка И.В. Слепцовой

Корректор В. С. Фадеева


Подписано к печати 16.06.2003 г. Формат 60 х 841/8. Бумага офсетная. Гарнитура Баскервиль. Печать офсетная. Усл. печ. л. 78,12. Тираж 5000 экз.

Изд. № 03-5604. Заказ № 869.

Издательство «ОЛМА-ПРЕСС» 129075, Москва, Звездный бульвар, 23

Отпечатано в полном соответствии с качеством предоставленных диапозитивов в ОАО «Можайский полиграфический комбинат» 143200, г. Можайск, ул. Мира, 93



Перейти на страницу:

Похожие книги

Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука