Москва строящаяся. Градостроительство, протесты градозащитников и гражданское общество

Словом, Россию может спасти лишь резкий и устойчивый рост цен на нефть. Нефтяные доходы составляют половину государственного бюджета. В январе 2016 года министр финансов А. Г. Силуанов заявил, что российский бюджет балансируется при средней цене 82 доллара за баррель нефти, но в это же самое время цена упала почти до 30 долларов за баррель. Если средняя цена за баррель в течение года составит меньше 40 долларов, Россия исчерпает свой резервный фонд – копилку, которая не дала превратиться в катастрофу нынешнему кризису [Hobson 2016; Russia 2016].

Московская мэрия отреагировала на кризис с напускным спокойствием. Власти заявили, что корректировать городской бюджет не нужно, так как по структуре доходов он сильно отличается от федерального [Москва 2016]. И все же столица явно пострадала от экономического спада. Например, в четвертом квартале 2015 года пустовало более 20% московских офисов [Многие 2015]. В 2015 году доля простаивавших бизнес-площадей в «Москва-Сити» достигла 45% [Skove 2015]. Тем не менее власти взяли на вооружение лозунг «Полный вперед!». Например, в 2016 году Москва планировала запустить 14 новых станций метро – на одну больше, чем открыл Сталин в 1935 году, и намного больше, чем было открыто в любой другой год [Планируется 2016]. Достигнуть этой цели было немыслимо: одна только «новая» (почти достроенная 40 с лишним лет назад и впоследствии «замороженная») станция метро «Спартак» неглубокого заложения обошлась более чем в миллиард долларов [Швенк 2013; Власти 2013]. По сути, частные инвестиции испарились: например, китайские девелоперы, согласившиеся построить отрезок линии метро на юго-западе Москвы, который бы обошелся примерно в 2 000 000 000 долларов, в 2014 году «отложили» проект из-за ухудшения экономического прогноза [Panin 2014][60].

Рецессия – национальная проблема, и поэтому городское правительство не может справиться с ней в одиночку. Программа мэра по созданию комфортной и удобной Москвы неизбежно будет урезана из-за сокращения бюджета. Столица, скорее всего, справится с экономическим кризисом лучше, чем большинство российских регионов, благодаря умелому руководству, а главное – доминирующему положению в стране; ресурсов у нее хватит с лихвой. Но разочарованный человек не всегда находит утешение в том, что другим приходится еще хуже. Новый российский средний класс, прекрасно представленный в Москве, в целом мирится с новым путинским авторитаризмом, поскольку тот внушил людям чувство безопасности и совпал со всеобщим повышением благосостояния. Но сейчас люди ожидают ухудшения [Half 2016].

Геополитические «гамбиты» Путина, в красках расписанные послушным российским телевидением, которое всячески раздувает патриотические чувства, сумели увеличить поддержку власти народом. Однако эти действия привели к дополнительным расходам, равно как и помощь Приднестровью, Абхазии и Южной Осетии: на последние три «квазигосударства», а также на Крым Россия тратит ежегодно около 7 000 000 000 долларов из бюджета в 206 000 000 000 долларов [Crimea 2015; Statelets 2015]. Кроме того, приходится финансировать негласное военное присутствие на востоке Украины и военную интервенцию в Сирию. При этом реальные доходы россиян в 2015 году снизились на 9,5% [Russians 2016].

И без того негативный политический климат неуклонно ухудшается. От мифа, что три «потемкинские партии»[61], заседающие в Думе наряду с «партией власти», якобы являются оппозицией, давно отказались. Теперь они открыто именуются «системными». К реальной оппозиции в последнее время применяется термин «внесистемная». Трудно найти более яркий пример политического изолирования. Близкий соратник Путина и правитель Чечни Р. А. Кадыров назвал «внесистемных» оппозиционеров, помимо прочего, «врагами народа» [Кадыров 2016]. Когда провокационный выпад Кадырова был подвергнут суровой критике, единороссы поспешили поддержать чеченского лидера как «патриота России» [Галимова и др. 2016].

Возможно, подобный неосоветский дискурс найдет отклик в медленно умирающих селах и провинциальных моногородах, но Москва, Петербург и другие мегаполисы вряд ли поддержат возрождение советской «охоты на ведьм». В крупных городах недостатки и изъяны режима заметны тысячам человек; многие из горожан уже отстаивали свои права и зачастую побеждали. Жаль, что путинский режим, вопреки Марксу, похоже, решил повторить историю в виде трагедии. Впервые в истории России появилось много истинных граждан – людей, готовых при необходимости противостоять действиям властей или, когда это возможно, сотрудничать с ними в осуществлении реформ и улучшении условий повседневной жизни. Руководитель-прагматик охотно пошел бы им навстречу. Но, боюсь, вместо этого активисты, как и все остальное население, окажутся перед ужасным выбором: смириться с тиранией, не способной затормозить упадок страны, или развязать бунт и погрузиться в хаос насилия.

Приложение Немного об ACT и прочих вещах