Москва в эпоху Средневековья: очерки политической истории XII-XV столетий

Это фиксирует и ряд других летописей [ПСРЛ, т. XVIII: 197; т. XXV: 264; т. XXVI: 200; т. XXVII: 111]. Львовская летопись содержит наиболее подробный рассказ о взятии Москвы Шемякой: «А сами собравшееся со всею силою своею, приидоша къ граду Москве въ субботу на ночь. Приидоша ко вратомъ граднымъ и толкнуша въ врата; стражду же градному воспросившу ихъ, они же отвещаша: “Князь Дмитрей Юрьевичь приехалъ”, – а вои потаившее, просто сказаша. Стражду же сего не ведущу, ни всемъ сущимъ въ граде, и вземшу ему ключи, отмкнувшу врата, яко же по обычаю…» [ПСРЛ, т. XX: 259]. Рассказ кажется слишком анекдотическим. Л. В. Черепнин более правдоподобным считал свидетельство великокняжеских летописей, ссылающихся на то, что ворота Шемяке могли отворить единомышленники [Черепнин 1960: 795]. Однако и описанная во Львовской летописи ситуация могла иметь место: углический князь происходил из династии Даниловичей, значит, управлял Москвой и в городе находились его люди. Вполне естественно, что он часто посещал город.

Князья вступили в город, захватили мать и жену Василия II, его княжескую казну и бояр. В то время Василий II находился на богомолье в Троицком монастыре. Вскоре он был захвачен отрядом Ивана Можайского. Беспомощный великий князь был подвергнут чудовищной византийской казни – ослеплению. Пленником он был отправлен в Углич, но вскоре по мирному соглашению с Дмитрием Шемякой был освобожден и отправлен на удел в отдаленную Вологду, неожиданно ставшую, как некогда Коломна, центром сплочения его союзников и местом сбора сил.

Правление Шемяки в Москве в период с февраля по ноябрь 1446 г. мало отличалось от княжения его предшественников, оспаривавших московский престол у Василия Васильевича. Ворвавшись в город, союзники расправились со своими недоброжелателями: «…они же въехавшее въ градъ, начаша грабити, а другихъ имати и вязати и ковати; а княиню великую Софью поимаша, матерь великого князя, да и княгиню его Марию, великого князя жену, и бояръ множество» [ПСРЛ, т. XX: 259].

Начало пребывания Шемяки в Москве ознаменовалось волной грабежей, союзники «казны великого князя и матери его розграбиша, а бояръ сущих ту изымаша, и пограбивше и иных многих горожан пограбиша» [ПСРЛ, т. XXV: 264] (cм. также [ПСРЛ, т. XVIII: 197; т. XXVII: 111]. Исторические свидетельства о правлении Шемяки несколько противоречивы. После того как ослепленный на Шемякином дворе в Москве великий князь, его мать и жена были высланы из столицы, Дмитрий Шемяка стал полноправным правителем – по новгородским источникам, «седее на великом княжении» [Бальзеровский список: л. 301 об.]. Жители Москвы были приведены к присяге Дмитрию Юрьевичу. Летописи показывают, что город принял новую власть: «…дети боарьскые и вси люди биша челом служити князю Дмитрею» [Музейный летописец: л. 228] (см. также: [ПСРЛ, т. XXIII: 152; т. XXV: 266; т. XXVI: 202]). Исключение составили сторонники Василия II под началом Василия Ярославича Серпуховского и Семена Ивановича Оболенского, бежавшие в Литву. В. Н. Бочкарев замечал: «Таким образом, новый великий князь мог рассчитывать первоначально на довольно дружную поддержку со стороны служилых людей…» [Бочкарев 1944, т. II: 133].

Вместе с тем московские летописи отмечают недовольство москвичей правлением Шемяки: «…все люди негодоваху о княжении его и на самого мысляху, хотяше великого князя Василья на своем государьстве видети» [ПСРЛ, XXV: 266] (см. также: [ПСРЛ, т. XVIII: 199; т. XXVI: 202]). Л. В. Черепнин видел в этих свидетельствах «явное смещение исторической перспективы» [Черепнин 1960: 796]. Ю. Г. Алексеев писал на основании последнего летописного текста: «Неумолимая, невидимая, но грозная сила – мнение народное – все больше противилось Шемяке. И как могло быть иначе? Чужой Москве углицкий князь, беглец из-под Белева, нарушивший слово, равнодушный к Руси, фактический изменник под Суздалем, запятнавший себя злодейской расправой над пленником, – чем он мог импонировать столице» [Алексеев 1991: 35]. Однако, судя по тому, каким образом Дмитрий Юрьевич занял Москву и был встречен большинством ее населения, «мнение народное» не всегда было настроено против него. Оценка Шемяки в качестве великого князя не могла быть изначально отрицательной. Угличский князь занимал московский престол с февраля по ноябрь 1446 г., в течение этого периода взгляды на его правление могли измениться в худшую сторону.