Москва в свете Новой Хронологии

В.Д. Сарабьянов пишет: «Росписи Покровской (первоначально Троицкой) шатровой церкви Александровской слободы, созданные в эпоху Ивана Грозного, представляют огромный интерес не только принадлежностью к периоду, ОТ КОТОРОГО СОХРАНИЛОСЬ НА РЕДКОСТЬ МАЛО ПАМЯТНИКОВ МОНУМЕНТАЛЬНОЙ ЖИВОПИСИ, но и своей уникальной иконографической программой» [21], с. 39. Более того, оказывается «это ЕДИНСТВЕННЫЙ известный в России сюжетно расписанный шатёр XVI века» [20], с. 21. Сразу отметим, что эта удивительная роспись уцелела совершенно случайно, будучи закрыта позднейшими наслоениями. Поэтому она счастливым образом избежала внимания романовских редакторов истории XVII–XVIII веков. Обнаружили бы, скорее всего, уничтожили бы или фальсифицировали, в чём мы уже неоднократно убеждались. Роспись была открыта лишь в нашем веке, в 1925 году [21], с. 55. Сохранилась она неважно. Сегодняшние историки отмечают «плохую сохранность и удалённость стенописи от зрителя… Тем не менее, РЕДКОСТЬ ПАМЯТНИКА и его значение для правильной оценки искусства XVI в. были несомненны» [21], с. 54.

Историки датируют роспись шатра Покровской церкви примерно 1570 годом [21], с. 55. Роспись довольно быстро разрушается. В.М. Сорокатый отмечает: «К счастью, имеется замечательный источник, фиксирующий памятник, пусть в немногих деталях и со значительными повреждениями, но я состоянии более близком к первоначальному, чем нынешнее. Это ФОТОСНИМКИ 1926 года, без которых была бы НЕМЫСЛИМА полная оценка» [21], с. 55. Обращает на себя внимание какое-то пренебрежительное отношение историков к этой редчайшей росписи, случайно дошедшей до нас из далёкого XVI века. В.Д. Сарабьянов отмечает: «Живопись Покровского шатра, обнаруженная в начале 20-х годов, К СОЖАЛЕНИЮ НЕ БЫЛА ДОЛЖНЫМ ОБРАЗОМ ЗАФИКСИРОВАНА, а МНОЖЕСТВО появившихся с тех пор утрат штукатурного основания и красочного слоя порой делают задачу расшифровки деталей изображений и идентификации представленных святых чрезвычайно сложной и даже невыполнимой» [21], с. 41. В июле 1998 года нам не удалось осмотреть роспись, так как шатёр длительное время закрыт для посетителей музея.

На рис. 6.106 показан общий вид росписи в современном её состоянии. На рис. 6.107 и рис. 6.108 представлены некоторые фрагменты. Общая идея росписи такова. В центре — бог Саваоф, затем архангелы, затем евангелисты, затем — библейские персонажи вместе с русскими князьями. Например, «у св. Владимира справа читается „ВЕЛИКИЙ ВЛАДИМИР“; у св. Глеба с обеих сторон сохранилась надпись: „БЛГОВЕРНЫI КНЗЬ ГЛЕБЪ“» [21], с. 53.

Рис. 6.106. Общий вид росписи на шатре Покровской (Троицкой) церкви. Современное состояние. Взято из [21], с. 80, фото 4.

Рис. 6.107. Фрагмент росписи шатра Покровской церкви. Взято из [21], с. 80, фото 7.

Рис. 6.108. Фрагмент росписи шатра Покровской церкви. Взято из [21], с. 80, фото 8 и фото 9.

Важно, что здесь не просто формальное объединение отдельных фигур, а разновидность так называемого Древа Иесеева, то есть генеалогического дерева Христа. В.Д. Сарабьянов подчёркивает: «Эта декорация… представляет собой интерпретацию чрезвычайно распространённого в средневековом искусстве декоративно-символического мотива древа. В византийской живописи XIII–XIV вв. этот мотив использовался, прежде всего, в композиции „Древо Иесеево“, где в форме символического дерева изображалось и прославлялось родословие Иисуса Христа… Эта триумфальная композиция… послужила основой для возникновения одного локального сюжета, названного „Лозой Неманичей“, где в такой форме прославлялось родословие СЕРБСКОЙ ЦАРСТВУЮЩЕЙ ДИНАСТИИ и утверждалась идея божественного происхождения данной царской власти… Эта иконография, впервые появляющаяся в росписи Похвальского придела УСПЕНСКОГО СОБОРА МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ 1482 г. (эта дата, по-видимому, ошибочна — Авт.), получает широкое распространение именно во второй половине XVI века. Само же „Древо Иесеево“ являлось одной из композиций, включённых Феофаном Греком в декорацию БЛАГОВЕЩЕНСКОГО СОБОРА 1405 г. (эта дата, по-видимому, ошибочна — Авт.), и было повторено при росписи собора в 1547–1551 гг., заняв ВСЕ СВОДЫ И ЗНАЧИТЕЛЬНУЮ ЧАСТЬ СТЕН ГАЛЕРЕИ… В контексте всей росписи, где ЗАМЕТНОЕ МЕСТО ОТВЕДЕНО ПРОСЛАВЛЕНИЮ РУССКОЙ ВЕЛИКОКНЯЖЕСКОЙ ДИНАСТИИ, „Древо Иесеево“ несомненно являлось смысловой параллелью этой теме, призванной в более деликатной форме, по сравнению с „Лозой Немаиичей“, провести ту же идею божественного происхождения власти первого русского царя, короновавшегося незадолго до создания этих росписей» [21], с. 46.