Москва в свете Новой Хронологии

Рис. 8.7. Возведение Московского белокаменного Кремля, отнесённое историками в 1367 год, в эпоху Дмитрия Донского. «Миниатюра из Остермановского летописного свода (середина XVI века)» [113], с. 31. Однако художник изобразил здесь Успенский собор в том виде, в каком он был возведён Аристотелем Фиорованти якобы в XV веке, а согласно нашей реконструкции, в XVI веке. Мы видим действие хронологического сдвига, отодвигавшего в прошлое события, в данном случае, XVI века. Взято из [113], с. 31.

8.1.2. АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ И. Я. СТЕЛЛЕЦКОГО

Пройдёмся теперь по страницам книги Игнатия Яковлевича Стеллецкого [147]. В аннотации сказано: «Книга известного историка и археолога посвящена легендарной библиотеке Ивана Грозного, историей которой учёный занимался более сорока лет. В начале 30-х годов он вёл поисковые работы в подземельях Московского Кремля, которые были прекращены после убийства С. М. Кирова» [147], с. 2. Стоит отметить, что третий том книги И. Я. Стеллецкого, где излагались подробности его подземных исследований в Москве, «таинственно исчез» [147], с. 2. Может быть, не случайно.

В поисках библиотеки Грозного «Стеллецкий начинает изучать топографию подземного Кремля. В то же время его внимание привлекает ПОДЗЕМНАЯ МОСКВА – ДРУГАЯ ТАЙНА ЗА СЕМЬЮ ПЕЧАТЯМИ. Ещё в свою бытность в Палестине он заметил, что многие древние здания имеют подземелья и подземные ходы. Москва, часто подвергавшаяся нападениям, также должна была иметь подобные «тайники»« [147], с. 6. Раскопкам И. Я. Стеллецкого чинились всяческие препятствия. «На свой страх и риск он начинает обследовать подземную часть дома Археологического общества на Берсеньевской набережной (дом 20, бывшие палаты Аверкия Кириллова). Во дворе дома при раскопках им была обнаружена БЕЛОКАМЕННАЯ лестница, ступени которой уходили куда-то ПОД МОСКВУ-РЕКУ. Но тут вмешалась графиня П. С. Уварова, возглавлявшая ИМАО: «Пока я жива, Вы в доме Археологического общества копать не будете»« [147], с. 6.

Отношение сообщества археологов к исследованиям И. Я. Стеллецкого с самого начала было по меньшей мере сдержанным. «На Археологическом съезде в Новгороде, выступая с докладом, Стеллецкий призвал археологов изучать памятники подземной старины. ПРИЗЫВ ЭТОТ БЫЛ ВСТРЕЧЕН ИРОНИЧЕСКИМИ УЛЫБКАМИ, а археолог И. К. Линдеман был невероятно возмущён предложением Стеллецкого, заявив: «Докладчик посылает археологов туда, куда раньше лишь каторжников посылали». Негативное отношение к подземной старине собратьев по науке не обескуражило Игнатия Яковлевича, он продолжал заниматься подземным миром, только предпочитал теперь работать в одиночку, стал более замкнутым и реже рассказывал о своих находках. На третьем году существования комиссии «Старая Москва» между её членами возникли разногласия. БОЛЬШИНСТВО ИСТОРИКОВ придерживались того мнения, что изучать надо Москву наземную, подземная может и подождать» [147], с. 7 – 8.

«Работа по изучению подземных сооружений древности и по сей день связана с большими трудностями. Исследователей подстерегают обвалы и удушливые газы. Многие подземные ходы заполнены водой или землёй. Иные ходы замурованы» [147], с. 9.

«В 1912 году в Обществе бывших слушателей Археологического института Стеллецкий прочёл доклад «План подземной Москвы». Согласно этому плану, подземные сооружения под зданиями XVI – XVII веков, находящимися в пределах Садового кольца, связаны между собой и с Кремлём сетью ПОДЗЕМНЫХ ЛАБИРИНТОВ. Игнатий Яковлевич считал, что учителями русских зодчих в подземном деле были итальянские архитекторы-строители, творцы Кремля и Китай-города: Аристотель Фиорованти, Пьетро Антонио Солари, Алевиз Новый, Петрок Малый. Стеллецкий утверждал, что ПОДЗЕМНЫЙ И НАЗЕМНЫЙ КРЕМЛЬ был построен по плану «мага и чародея» Аристотеля Фиорованти» [147], с. 9. И. Я. Стеллецкий писал далее: «Все три зодчих как иностранцы не смогли покинуть Москву и должны были в ней сложить свои кости. Случайность? Нисколько! Это сознательный акт московского двора, поддержанный, видимо, и Софьей Палеолог. Этот своеобразный триумвират Московского Кремля (Аристотель Фиорованти, Солари и Алевиз –Авт. ) был носителем самых заповедных его тайн… Отпустить в Европу хотя бы одного из этой славной тройки было едва ли не равносильно заветные тайны Москвы сделать предметом злостных кривотолков… В этом, думается, и только в этом raison d'ktre насильственной гибели творцов московской твердыни в её недрах» [147], с. 106 – 107.