Москва в свете Новой Хронологии

Рис. 7.32. Старая фотография Большого Благовестного колокола Саввино-Сторожевского монастыря в подмосковном городе Звенигороде. Звенигородский колокол был уничтожен в 1941 году. Эта старинная открытка хранится сегодня в Звенигородском музее. Других изображений колокола нам неизвестно. Взято из [85], с. 176.

Рис. 7.33. Увеличенный фрагмент. Верхняя половина Звенигородского колокола. Взято из [85], с. 176.

Рис. 7.34. Увеличенный фрагмент. Нижняя половина Звенигородского колокола. Взято из [85], с. 176.

Рис. 7.35. Уцелевший обломок Звенигородского колокола. Из собрания Звенигородского музея. Взято из [85], с. 177.

Прорисовка надписи на Звенигородском колоколе приведена на рис. 7.36. Она заимствована нами из книги [145], опубликованной в 1929 году.

Рис. 7.36. Надпись на Звенигородском колоколе. Выполнена в XVI–XVII веках. Взято из [145].

Вторая половина надписи выполнена совершенно непривычными сегодня буквами. Причём, здесь использовано сразу несколько азбук. Разделителями между ними служат какие-то гербы. Двуглавые орлы и т. д. По-видимому, гербы каким-то образом соотносятся с использованными тут видами русской письменности. Первые несколько строк этой части надписи расшифрованы. Последние строки не имеют надёжного перевода до сих пор. Несмотря на то, что в последних двух строчках используются в основном привычные нам кириллические буквы. Вот «перевод», а точнее переложение на привычные нам современные буквы, первых нескольких строк этой русской надписи, заимствованный нами из книги [145].

«Изволениемъ всеблагаго и всещедраго Бгога нашегъ и заступлением милостивыя заступницы пресвятыя владычицы нашея Богородицы и за молитъвъ отъца нашего к милосътиваго заступника преподобнаго Савы Чудотворъца и по обе(здесь вместо „е“ стоит „ять“)щанию и повеле(здесь вместо „е“ стоит „ять“)нию раба Христова царя Алекс(здесь вместо „кс“ стоит „кси“)е(здесь вместо „е“ стоит „ять“)а от(славянское „от“) любьви своея душевныя и от(славянское „от“) сердечнаго желания слить сей колокол в дом пресвятыя Богородицы честнаго и славнаго ея рожества».

Надо сказать, что этот перевод, предложенный М.Н. Сперанским в [145], на самом деле содержит сильные искажения исходного текста. Многие слова действительно переведены правильно. Но другие подменены таким образом, чтобы получился гладкий текст. Не вызывающий вопросов. На месте этих слов в подлинном, древнем тексте, стоят ДРУГИЕ СЛОВА. В некоторых случаях — имена. Причём, иногда — имена богов, звучащие сегодня СОВЕРШЕННО НЕПРИВЫЧНО. М.Н. Сперанский предпочёл заменить их на более привычные. Подробности см. ниже. Такова, по-видимому, принятая у историков практика «переводов» древних текстов. Мы сталкиваемся с этим уже не в первый раз. Позиция историков, по-видимому, такова: переводить надо не всё то, что написано в древнем тексте. И не совсем так, как написано. То есть, вовсе не следует переводить старый текст СЛОВО В СЛОВО. Например, не нужно сообщать читателю «опасные вещи». Перевод должен выглядеть гладко, стандартно и лишних вопросов не вызывать. Тогда в исторической науке всё будет в порядке.

Другие историки «переводят» надпись на Звенигородском колоколе по-другому. Вот, например, «перевод» Александра Успенского, сделанный в 1904 году. Он писал: «Самый большой колокол… пожалован царём Алексием Михайловичем и покрыт двумя надписями, из них нижняя (три строки) состоит изъ 425 криптографических знака, означающих: „Изволением преблагаго и прещедраго Бога нашего и заступлением милостивыя заступницы Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и за молитв отца нашего и милостиваго заступника преподобнаго Саввы чудотворца и по обещанию и по повелению раба Христова царя Алексея и отъ любви своея душевныя и отъ сердечнаго желания слить сей колокол въ дом Пресвятыя Богородицы честнаго и славнаго Ея рождества и великаго и преподобнаго отца нашего Саввы чудотворца, что в Звенигороде, нарицаемый Сторожевский“.