Москва времен Чикаго

— Генеральная прокуратура России. Это — постановление на задержание Петракова.

Охранники растерялись, не зная, что предпринять. Этого оказалось достаточно, чтобы быстро выполнить все, что требовалось. Сотрудник Генпрокуратуры выхватил пистолет и молча направил на охранников. А Виктор Васильевич быстро вошел в кабинет.

Уже через минуту оттуда вышел Петраков, а за ним следом и Виктор Васильевич.

Мэр устало бросил охранникам:

— Вы свободны, ребята!

— Сергей! — попросил Виктор Васильевич. — Проводите господина мэра к машине.

Сегодня Генеральный прокурор не выходил из кабинета: он ожидал известий от Виктора Васильевича.

Но, как это часто бывает, он ожидал одних известий, а поступили совсем другие. Около полудня ему позвонили из Лефортова и сообщили, что заключенный Джевеликян совершил побег.

— Что? Как это произошло? — спросил Генеральный прокурор у начальника изолятора.

— Заключенный бежал, когда его везли на допрос к вам.

— Ко мне? Я его не вызывал.

— Нет, вызов был от следователя Ускова.

Кто-кто, а Александр Михайлович прекрасно знал, что Усков в это время находился под стражей, причем совершенно в другом городе. Значит, документ был фальшивый.

— Вы уверены, что документы на вызов заключенного на допрос подлинные?

— У меня сомнений не было.

— Хорошо. Доставьте их нам, проведем экспертизу и установим, от кого они могли поступить. А пока подробности побега.

— По пути следования «автозака» дорогу преградил грузовой автомобиль. «Автозак» обстреляли из автоматов, но, видимо, для того, чтобы напугать. Охранников и водителя задержали, завязали им глаза и отвезли за город. Отпустили их только через два часа после побега Джевеликяна.

— Так, так, — размышлял Александр Михайлович. — Хорошо. Усильте охрану изолятора и ее бдительность. Напишите подробную докладную. И завтра утром с ней — ко мне.

«Два часа, — продолжал рассуждать Генеральный прокурор. — Этого достаточно, чтобы добраться до аэропорта и улететь куда-нибудь за границу. Надо проверить Шереметьево. Особенно тех, кто улетал сегодня в Швейцарию и кто проходил через ѴІР. Джевеликян, несомненно, Особо Важная Персона».

Арестовав Петракова, Виктор Васильевич немедленно направился в городскую прокуратуру. Здесь, уже без всяких препятствий, он прошел в кабинет к прокурору.

Они знали друг друга. Когда-то заканчивали одно высшее юридическое учебное заведение, затем распределились в разные города, иногда разговаривали по телефону.

Но теперь, видимо, их пути разошлись. Поэтому и поздоровались сухо, как посторонние. Виктор Васильевич сразу приступил к делу:

— У вас в городе задержан следователь Генеральной прокуратуры Усков. Как я предполагаю, не обошлось без вашего участия?

— Точно так, Виктор Васильевич. Он задержан по подозрению в вымогательстве и присвоении крупной суммы денег в валюте.

— У кого? У Петракова?

Прокурор города усмехнулся:

— И это вы знаете? Быстро у вас разведка работает!

— Я надеюсь, у прокурора города было достаточно оснований, чтобы арестовать следователя Генеральной прокуратуры?

— Достаточно. В прокуратуру поступило письменное заявление мэра Петракова.

Виктор Васильевич даже не удивился такому сообщению. Наоборот, только укрепился в своих предположениях. И процедил сквозь зубы:

— А вы знаете, что Усков может предъявить ему иск за ложный донос? Надеюсь, вы знаете, что такая норма в Уголовном кодексе есть?

Прокурор только руками развел:

— Пожалуйста, это его право. Я здесь ни при чем.

— Ошибаетесь, весьма даже при чем. Дело, которым занимается следователь по особо важным делам Усков, находится на личном контроле Генерального прокурора. Я здесь по его поручению и наделен всеми полномочиями. Пожалуйста, потрудитесь ознакомиться с этим документом.

— Не может быть! — воскликнул прокурор. — И вы его арестуете?

— Уже арестовали. Петраков в сопровождении сотрудника Генпрокуратуры отправлен в Москву. В лефортовском изоляторе его уже ждет камера.

— Понятно, — сразу осунулся и поскучнел прокурор. — Чем я могу вам помочь?

— Немедленно освободите Ускова!

— Да-да. Конечно, — засуетился прокурор. — Учтите, Виктор Васильевич, что я просто не знал всех обстоятельств дела.

— В этом мы еще разберемся:

— К тому же я обеспечил вашему следователю наилучшие условия: он содержится в отдельной камере. Никаких уголовных элементов рядом.

— Мы это учтем.

— И я сделал это вопреки нажиму мэра, требовавшего для Ускова самых жестких мер заключения.

— А за это спасибо, — повеселел Виктор Васильевич. Больше всего он боялся, что Андрею придется находиться в одной камере с разным уголовным отребьем.

Они отправились в местную тюрьму, которая находилась в черте города. Как только Усков увидел в дверях камеры Виктора Васильевича, сразу бросился к нему.

Они обнялись и постояли так некоторое время. Затем Виктор Васильевич тихо сказал Андрею:

— Ты уж меня, старого дурака, пожалей, больше таких самостоятельных подвигов не совершай. Ладно?

— Обещаю.

— А кто же тебя подставил?

— Буланова.

— Странно, — не поверил Виктор Васильевич. — Ведь она же и позвонила.

— Вот как? — удивился и Усков.