Москва закулисная-2 : Тайны. Мистика. Любовь

Придумать любовь и не умереть — Территория Ивановой — Просто женщина… — Физики не выносят мата лириков — Экспромты от актрисы

— Если честно, без кокетства, я — среднестатистическая.

— Особенно фамилия Иванова…

— Вот-вот. Подумываю о псевдониме. Я заметила, что у нас в театре, например, если кто-то что-то сделает (машину купит, дачу построит), то для всех это — предмет восхищения. А когда я купила машину, то сказали: «Вон, уже Иванова купила, и нам надо». Потом собаку завела: «Слушайте, уже Иванова завела собаку, значит, можно». «Иванова родила второго ребенка. Ой, а мы-то что, хуже?» Между прочим, это я многих уговорила рожать по второму разу, а некоторых — по первому. У меня хобби, знаете, какое? Я сватать люблю. У меня даже есть удачные пары — четыре, если не пять.

— Не дает вам покоя чужая свобода?

— Не дает. Мне вот кажется, что все должны по земле ходить парами, семьями, чтобы поддерживали друг друга и обеспечили тылы. Я вот такой человек. Мне вот хороший муж попался, надо, чтобы и другие чувствовали себя счастливыми.

— Хотелось бы уточнить — попался или сами выбрали?

— Не-ет. Я считаю, что браки создаются на небесах. Должна сказать, что когда я впервые увидела своего мужа, в тот же миг ощутила его предназначение. Вот и живем вместе, как в «Сказке о рыбаке и рыбке» — тридцать лет и три года.

— Только старик плохо кончил, если помните.

— Почему плохо? Он рыбку золотую поймал. Это старуха была ненасытная. А со мной такого не может произойти, потому что я — минималистка, в жизни могу довольствоваться немногим и лишнего мне не надо.

— Но вернемся к делу, то есть к вашей профессии. Вам не обидно, что вам все время дают роли среднестатистической тетеньки?

— Вот поэтому я пишу песни и книги.

— Очень прошу, ответьте сначала на предыдущий вопрос.

— Да я все время удивлялась: мне даже в молодости давали роли женщин старше меня. А уж как одну сыграла прилично, тут же другие посыпались. И никогда не давали ролей, которые, как мне кажется, адекватны моей индивидуальности. А я очень люблю роли деревенских женщин. И всегда хочу их сделать трогательными, смешными. Но — отыскать в роли тот момент, когда «из лягушки получилась царевна». Вот она живет, обычная, замученная бытом, и вдруг что-то случается в ее жизни. И такая любовь открывается, и глаза по-другому светятся. Даже если у нее нет любви по роли, я придумываю, что любовь есть. Это обязательно.

Например, у нас в «Современнике» шла комедия «Третье желание». Я играла с Валей Никулиным и Мишей Козаковым. Наша сценическая семья собралась и обсуждает третье желание, которое нашему сыну — Козакову — обещал выполнить волшебник. Спорят, кричат — что лучше попросить: машину, удачную командировку… И вот тут моя героиня вспоминает (это моя любимая сцена), что когда она была маленькой, она была влюблена в мальчика, который влюбился в ее подругу Марюшку. А полюбил он ее потому, что в саду у Марюшки груши росли вкуснее и больше. И эта пожилая женщина вдруг попросила, чтобы у нее в саду груши росли большие-пребольшие и чтобы этот мальчик вернулся. (Плачет.)

— Такая давняя роль, а у вас слезы.

— Это я ее заново проживаю. Что правда, то правда, самых главных ролей у меня не было. Но, слава Богу, я к этому спокойно относилась. Вот дали мне мою территорию, и я на ней плела «кружево». Я не хотела играть Анну Каренину или Джульетту. Какая ж я Джульетта.

— А как вы определяете территорию Ивановой?

— Ой, я считаю, что это большое поле, и в нем я люблю женщину-крестьянку, трудно и много работающую, какой моя бабушка была. Даже когда маленькая роль, можно сделать большую судьбу.

— А никогда не хотелось на это поле вывести другой персонаж — асоциальный: бандершу, спекулянтку? Помните, какая замечательная Нюрка-хлеборезка была у Волчек в спектакле «Вечно живые»? А то вас всё на постное тянет.

— Нет. Это не постное, моя дорогая. Вот в спектакле «Спешите делать добро» я играла милиционершу. Я человек сентиментальный, и эта роль мне трудно давалась.

— И где вы искали полицейскую жесткость?

— Да-а-а уж — тяжелый случай в моей жизни. Сейчас расскажу. Долгое время я была председателем месткома. Я вообще всегда занималась общественной работой. Была первым секретарем парторганизации. Только не надо смеяться: в нашем театре парторганизация, чтобы вы знали, состояла только из хороших артистов Ефремов, Табаков, Евстигнеев. Но дело не в этом, а в том, что, работая в месткоме, я хлопотала всем квартиры. Так вот. Одной молодой актрисе нужно было помочь с жилплощадью, и я ходила с ней по всем инстанциям вплоть до Верховного суда. И вот в этой организации в одном кабинете я увидела очень красивую женщину в сером стальном костюме и с таким же выражением глаз. (Иванова разыгрывает сцену в трех лицах.)

— Вы кто? (Металл в голосе.)

— Я истица.

— А я дочка истицы. (Пищит еле слышно.)

— А я председатель месткома.

— Вы что хотите сказать? (Металл и равнодушие в голосе.)

Выслушала нас. И так спокойно, негромко: