Москвест. Роман-сказка

Здоровяк сплюнул с таким чувством, что сразу стало понятно, как он относится ко всем воеводам и князьям на свете.

Если Остея и ошарашило сообщение «стражника», то по его спине этого было никак не понять.

– А митрополит? – спросил он так же сурово.

– И митрополит утек, и княгиня великая – все… расползлись.

– Ладно, – сказал Остей после секундной паузы, – сами управимся. Тебя как звать?

– Секира! – с вызовом ответил бугай, и сразу стало ясно, что это имя он получил не при крещении, а на большой дороге.

– Будешь на этих воротах главным!

Секира, который и так чувствовал себя главным, даже закашлялся от такой «княжей милости». Пользуясь этим, Остей продолжил:

– Бояр боле не выпускать! Людишек впускать, но без добра.

Нос, который как-то незаметно оказался рядом с Мишкой, тихонько кашлянул. Остей сердито обернулся, заметил, как его помощник поглаживает меч, и вернулся к Секире:

– Токмо если со зброей… оружием. Тогда пусть берут. И провиант – сколь унесут. Остальное за воротами бросать. Будем оборону ладить. Ясно?

Бугай, кажется, неожиданно для себя кивнул и отодвинулся, давая дорогу князю.

Когда они взъезжали в город, Остей недовольно поморщился на какой-то особенный звук в колокольном трезвоне и кинул Носу:

– Чаго́ яны без толку зво́няць? Хай веча збира́юць…

…По учебнику Мишка помнил слово «вече», но оно у него вызывало ассоциации с заседаниями Государственной Думы – кто-то может и с места выкрикнуть, кто-то и подраться изредка. Но в целом все чинно и благородно. Вече не было похоже на Государственную Думу. И даже на украинскую Верховную Раду… Больше всего вече напоминало толпу фанатов «Спартака» после поражения от «Зенита»: все орут одновременно, грозятся, местами вспыхивают потасовки.

Остей, видимо, тоже впервые оказался один на один с такой толпой. Мишка вдруг понял, что князь не намного старше его. По возрасту – студент, а то и старшеклассник… Он старался сохранять невозмутимость, но Мишка, который стоял рядом, заметил, как испуганно вздрагивал князь на отдельные выкрики:

– …морда литвинская!

– …ворота татарве откроет…

– …дед не смог, думаешь, ты смогешь?!

Ответить не было никакой возможности: стоило Остею открыть рот, как толпа принималась орать с новой силой. Казалось, ничто не может перекрыть этот невообразимый гам.

Но выяснилось, что казалось так напрасно. Нос вдруг вскочил на бочку у стены и, заложив четыре пальца в рот, выдал потрясающий свист. Стоящие рядом зажали уши. Мишка на какое-то время забыл о зудящих мышцах. Остей дернулся и побледнел.

И самое главное – толпа удивленно затихла. Не в один миг, конечно, но Нос продолжал свистеть долго, пока не замолчал последний болтун. Было просто удивительно, как в таком невзрачном человеке может поместиться столько воздуха. Нос замолк, выдернул пальцы и звонко крикнул:

– Ну и дурни! Деда Ольгерда вспомнили! – Кто-то попытался вставить возмущенную реплику, но дружинник не собирался давать такой возможности. – А чего ж его батьку, Дмитрия Ольгердовича, да дядьку, Андрея Ольгердовича, не помянули? А они на Куликовом поле бок о бок с Боброком бились! И Александр Дмитриевич не посрамит чести! Не сбежал ведь мой князь, хаця и литвин, вернулся, так? А вы тут орете…

Только теперь Нос позволил себе передышку. Мишка заметил, что сейчас его речь течет почти чисто по-московски, с легким раскатистым «аканьем». Может, поэтому вся площадь слушала внимательно.

– И вообще, – продолжил Нос, – какая разница: мы литовские, вы московские, а всё одно мы русские! Так что, русский русскому помочь не может?

– Да какой ты русский, – раздался пьяный голос из задних рядов, – литвин поганый!

Пьяного никто не поддержал.

– Поганый?! – Нос даже на цыпочки встал от возмущения. – Да я православный, в Полоцкой Софии крещеный!

И дружинник напоказ вытащил из-под кольчуги нательный крестик, показал всем вокруг и, поцеловав для убедительности, спрятал.

– Так что слушайте Александра Дмитриевича, он знает, что делать.

Нос спрыгнул с бочки, а Остей вздрогнул, будто проснувшись. Похоже, на него тоже подействовала короткая, но прочувствованная речь Носа.

– Москву не отдадим. Все, кто может збр… оружие держать, – начал Остей, и голос его понемногу набирал силу, – подойдете к моим дружинникам, будем на десятки вас бить и на стены ставить.

– А жрать чего? – крикнул кто-то басом.

– Всех накормлю! – князь говорил все увереннее. – Тут какие бояре сбегли… так мы их погреба откроем. Будет вам мясо, – замялся на мгновение, но все-таки закончил, – будет и мед.

Вече взорвалось восторженным ревом. Мишка удивился: неужели тут так любят сладкое?..

…Мед оказался очень хмельным напитком, так что татарскую конницу, которая жарким августовским полднем подошла к городу, на стенах Москвы встретило довольно организованное, но не слишком трезвое войско.

– Где князь Дмитрий? – визгливо спросил разведчик, предусмотрительно остановившийся в отдалении.

– Где-где!.. – весело и пьяно ответил голос Секиры.