Москвест

И дружинник напоказ вытащил из-под кольчуги нательный крестик, показал всем вокруг и, поцеловав для убедительности, спрятал.

— Так что слушайте Александра Дмитриевича, он знает, что делать.

Нос спрыгнул с бочки, а Остей вздрогнул, будто проснувшись. Похоже, на него тоже подействовала короткая, но прочувствованная речь Носа.

— Москву не отдадим. Все, кто может збр… оружие держать, — начал Остей, и голос его понемногу набирал силу, — подойдете к моим дружинникам, будем на десятки вас бить и на стены ставить.

— А жрать чего? — крикнул кто-то басом.

— Всех накормлю! — князь говорил все увереннее. — Тут какие бояре сбегли… так мы их погреба откроем. Будет вам мясо, — замялся на мгновение, но все-таки закончил, — будет и мед.

Вече взорвалось восторженным ревом. Мишка удивился: неужели тут так любят сладкое?..

…Мед оказался очень хмельным напитком, так что татарскую конницу, которая жарким августовским полднем подошла к городу, на стенах Москвы встретило довольно организованное, но не слишком трезвое войско.

— Где князь Дмитрий? — визгливо спросил разведчик, предусмотрительно остановившийся в отдалении.

— Где-где!.. — весело и пьяно ответил голос Секиры.

И сообщил такие удивительные подробности местонахождения великого князя, что защитники города взорвались хохотом, а разведчик, заругавшись по-татарски, развернул коня и припустил к своим.

* * *

Татары пришли… Что происходило в Москве, жители Бабьего городка не видели. До них доносились крики и рев, но они верили в то, что город не сдан.

На второй день их маленькую крепость окружили всадники с желтыми лицами и страшным рычащим говором. Метнув несколько стрел, они покричали за ограду. Кричали несколько раз одно и то же, явно ожидая от тех, кто внутри, какой-то реакции.

— Что они хотят? — спросила Маша.

— Хотят, чтоб сдались, — объяснили ей.

— И что мы будем делать?

— Сначала побьемся, а потом, верно, вырежут нас всех, — прохлюпала носом Клаша.

— Нет! — заявила Маша и сама испугалась. Но внутри нее все сопротивлялось тому, чтоб ее вырезали какие-то необразованные дикари. — Нет! — повторила она еще тверже.

— Да что ж нам делать? — пожала плечами одна из баб. — У них оружие, у них кони. Этих покалечим, так новые придут. Сколько сможем поубиваем, но всех не перебьем.

— Давайте подумаем, — сказала Маша, — Они мужики. Они все одинаковые. Эгоисты, они не любят никого, кроме себя…

— Его… кто они? — спросила Клаша.

— Егоисты, — ответила баба.

— Не важно, — сказала Маша, — главное, их легко обхитрить, понимаете? Обдурить! Объегорить! Мы их не силой, а хитростью взять должны!

Бабы сильно озадачились, и Маша уже отчаялась что-то им объяснить, но тут красавица Варвара сообразила. Рослая блондинка, коса до колен толщиной в хорошо накачанную руку, грудь, на которой может спать полгруппы детского сада… Маша и раньше думала, что ее помыть, причесать да подкрасить, — все современные модели месяц рыдали б от зависти. А тут она встала, выпрямилась, глаза засверкали!

— Я придумала, бабы! — сказала она. — Эта татарва на девок сильно падки, они как нас увидят, так все свои луки покидают и вообще забудут, что воевать сюда шли.

— И что? — спросили у нее.

— А то! — хихикнула она. — Мы их внутрь заманим, а пока они все из себя такие разомлевшие, их голыми руками брать можно.

— А остальные?

— А с остальных можно потом выкуп потребовать! — предложила Маша.

— Разберемся с остальными, — махнула рукой Варвара. — Пойду умоюсь, что ль… А то такая замараха, даже эти уроды не покусятся…

«Есть женщины в русских селениях», — твердила Маша как заклинание, глядя на преображение Варвары и трех ее подружек.

Когда Варя перелезла через изгородь и пошла навстречу татарве, Маша зажмурилась. Она была уверена, что ее сейчас разнесут в клочья.

Но нет. Татары загоготали, заулюлюкали и стали подбираться к ней поближе. Варя ждала. Чуть задрав подол сарафана и спустив рубаху с одного плеча, она стояла на ветру с выражением скуки на лице. Мол, когда вы, дураки, сообразите подъехать.

Дураки сообразили. Варя оценивающе оглядела их, выбрала самого представительного, подошла поближе к нему и встала рядом с его лошадью, привалившись к ней голым плечом. Даже издалека было видно, что косые глаза татарина окосели еще больше, а остальные чуть не свернули себе шеи, глядя на Варин бюст. Варвара взяла лошадь под уздцы и чуть потянула ее в сторону крепости.

— Пойдем со мной, — сказала она, а потом развернулась, улыбнулась через плечо и расслабленной походкой отправилась к Бабьему городку.

В рядах врагов начался полный разброд. Они хором стали орать, сначала друг другу, потом вслед Варе, но когда над укреплением показались еще три красавицы… Их подняли так, чтоб пышная грудь лежала на изгороди, чтоб татары могли получше рассмотреть…

Забыв всякую осторожность, мужики кинулись к Бабьему городку, и Варя на чистом русском языке, но так, что они поняли, объяснила, что их тут ждут вечером, без оружия (ошалевший монголоид позволил Варе вытянуть у себя из ножен клинок и выбросить его под ноги) и с подарками.

— Ты думаешь, они придут? — спросила Маша.

Варя только хмыкнула.