Москвичи и черкесы

– Ты так рассуждаешь, Николай, потому что не знаешь черкесских чувств. Черкес имеет свои убеждения, по которым действует: по его мнению, тот и человек, кто храбр и ловок в опасностях, кто метко стреляет, хорошо рубит, умеет укротить дикого коня, успевает к женщине, которая ему нравится, но не порабощается ей, тот, наконец, кто неумолим во вражде. Месть для него – священный долг, потому что он никогда не слыхал об учении: любите врагов ваших, творите добро ненавидящим вас. Хотя и у христиан немногие следуют этому приказанию; однако каждый знает его: оно врезывается с младенчества в его памяти и потрясает в нем природное влечение к мести. Впечатления первой юности никогда совершенно не изглаживаются. Поэтому понятно, как сильно ненависть и жажда мести должны были волновать Пшемафа, в котором всякое природное чувство легко воспламенялось. Впрочем, молодой кабардинец был очень кроток нравом, предприимчив, великодушен и храбр, не из тщеславия или хвастовства, а по природному влечению. Во взгляде его и речах порой проглядывали богатые дарования и глубокая проницательность. Он погиб смертью, храбрых – мир праху его! Счастливец, он сошел непорочный в могилу, хоть без громкой славы, но зато и без угрызений совести. Жизнь для него была довольно тягостна: он любил единоземцев, но узами благодарности был связан с их противниками. И тут, однако ж, Пшемаф умел оставаться благородным человеком; он был верен своей присяге, не изменяя любви к отчизне и не торгуя земляками для личных выгод. Кто знает, что ожидало его? Богатство и власть или бедствия, позор и гонение? По крайней мере, теперь он избегнул, что, по моему мнению, хуже всего – разочарования в жизни.

Лекарь возвратился. Когда он прибежал, запыхавшись, в лазарет, полковник шел уже домой; старик остался доволен найденным порядком. Но помещение, слишком тесное по числу больных, было причиной, что он приказал очистить несколько казачьих домов.

– Продолжайте рассказывать, доктор! – сказал Александр.

– Что же, когда ранили Пшемафа? – спросил Николаша.