Москвины: «Лед для двоих»

Согласие Москвиной повторно вывести свою пару на награждение осуждали тогда многие. В том числе – ее собственный муж.

- Я бы поступил, как поступили китайцы, - сказал он тогда. – Не вышел бы. Если мои спортсмены выиграли, и это зафиксировано судьями, о чем вообще можно говорить? Но это решала не Тамара, а федерация. С женой я на эту тему не разговаривал. Хотя если бы меня спросили, я не рекомендовал бы выходить на награждение.

Как тренер Москвина была тоже возмущена решением МОК вручить канадцам второе золото. Зато как менеджер наверняка мгновенно просчитала все возможные варианты и в итоге из унизительной на первый взгляд ситуации сумела извлечь максимум пользы. Прямо в Солт-Лейк-Сити чемпионская четверка получила предложение заключить длительный контракт со Stars on Ice, посыпались приглашения из Канады и США, причем логично было предположить, что гонорары обеих пар в случае совместных выступлений должны быть одинаковыми. То есть такими, каких Бережная и Сихарулидзе никогда не получили бы за океаном, выступая вдвоем.

Весь первый год выступлений в Stars on Ice (неизвестно, кстати, был бы заключен этот контракт с россиянами или канадцами в случае единоличной олимпийской победы кого-то из них) одним из кульминационных моментов шоу был совместный номер, поставленный для чемпионов Солт-Лейк-Сити известным американским хореографом Сандрой Безик. Другими словами, скандальный парный финал Игр-2002 обернулся для россиян предельной выгодой.

Год спустя я спросила Тамару:

- Решение вторично выйти на награждение в Солт-Лейк-Сити принимали вы?

- Да, хотя многие не советовали. В том числе и близкие к правительственным кругам люди.

- А если бы сказали «Нет»?

- А зачем? Неизвестно чем бы это могло обернуться в дальнейшем. Живем мы, все-таки, по законам Международного союза конькобежцев. И если там посчитали, что выйти надо, со всех точек зрения было правильнее подчиниться.

- Не могу не отметить, что у вас - репутация человека, который во всех случаях жизни руководствуется прежде всего здравым смыслом. А поддаться эмоциям вы способны? Поступить так, как хочется, а не так, как правильно?

- Я часто делаю именно то, что хочу. Взять даже наше с мужем возвращение в Санкт-Петербург. Многие ведь спрашивали, зачем? Сидели бы, мол, в Америке, деньги заколачивали. Да захотелось! В Петербурге мне гораздо лучше. И наплевать на деньги!

Глава 16. ЭМИГРАНТ ПОНЕВОЛЕ

«Игорь Борисович – альтруист и бессеребренник, - сказала как-то о муже Москвина. – Всегда считал, что если его знания и работа нужна государству, то государство и должно создавать для этого все условия. Я же помню период, когда моя официальная тренерская зарплата стала составлять в пересчете 13,5 долларов в месяц. Но у меня были спортсмены. Я могла проводить семинары за границей с их участием, нас охотно приглашали».

- А если бы Игорь Борисович отказался ехать в Америку?

- Мы же ехали не навсегда. Не помню, чтобы у нас были долгие перегворы на этот счет. Тем более что и до этого неоднократно вместе ездили в Колорадо-Спрингс на летние сборы.

- Не хотели оставлять Игоря одного, или чувствовали себя без него некомфортно?

- В нашей семье как-то сразу повелось быть вместе. Не потому, что это – двойной заработок, а просто в нашем понимании семья должна быть вместе.

* * *

Когда в 1990-х государство перестало существовать, для Москвина это стало колоссальным потрясением. Рушились все устои привычной для него жизни.

- Мне было очень стыдно, - позже как-то сказал он мне. - И грустно. Не потому, что обесценились или потерялись какие-то деньги, а просто так, в целом. Я очень постоянный человек. Всегда считал, что лучшее враг хорошего. Поэтому довольно болезненно воспринимал, когда стали объявлять плохим и ненужным даже то, что было нужно и хорошо.

- Поэтому и уехали вместе с супругой в Америку?

- Отчасти да. Тамаре тогда нужно было доводить до конца свою работу с парами. Мы и до этого часто ездили в США – в Колорадо-Спрингс. Проводили семинары. Это исключительно практические занятия: собираются тренеры разного уровня, в том числе и ведущие. Сами за это платят. Кто-то из фигуристов демонстрирует элементы на льду.

Программы моих семинаров разрабатывала Тамара. Это касалось не только узких технических вещей, но и глобальных - того, как ставится программа, например. Что в ней логично, что нет. Я рассказывал о законах сценического мастерства – так, как сам это понимаю. Изысков в английской речи у меня тогда не было, поэтому объяснял достаточно примитивно. Периодически спрашивал: «Интересно?» - «Да, интересно».

Случалось и по другому. Когда мы только начали приезжать в Колорадо, Тамара как раз начинала работать с Оксаной Казаковой и Артуром Дмитриевым и Леной Бережной с Антоном Сихарулидзе. Я в основном занимался тем, что пытался наладить тамариным девочкам прыжки. А заодно подрабатывал занятиями с американскими фигуристами. В основном это были спортсмены бывшей тамариной ученицы Иры Воробьевой. Тамара ее и пристроила в свое время в Колорадо-Спрингс работать тренером.