«Моссад» и другие спецслужбы Израиля

Первым, кого завербовал прибывший из Израиля Авраам Дар, был Элиа Коэн. Затем он завербовал еще несколько человек – жителей Каира и Александрии. Связь же между группами и Центром осуществляла Викторин (Марсель) Ниньо. О том, что произошло с этими двумя резидентурами летом – осенью 1954 года, было подробно рассказано выше. Сейчас лишь сообщим, что Элиа Коэн сумел убедить следствие, что он лишь помогал снимать квартиры израильским рабочим, понятия не имея об их настоящей деятельности. Поэтому власти отпустили его на свободу и в декабре 1956 года выслали из Египта.

Приехав в феврале 1957 года в Израиль, он попытался поступить на службу в «МОССАД», но получил отказ. Согласно официальной версии, «его иврит представлялся чиновникам, ответственным за подбор кадров, «чересчур архаичным». Кроме того, чиновники опасались, что Элиа узнают как проходившего в Египте по делу о шпионской сети».

В конце 1957 года ему предложили работу в Министерстве обороны и направили в контрразведку. Однако рутинная работа (Элиа изучал арабские газеты, переводил статьи из них на иврит, анализировал политическую обстановку в арабских странах) утомляла, и, прослужив год, он обратился к руководству с просьбой направить его на более активный участок. Вместо этого его просто уволили из спецслужб.

Поэтому пришлось начинать все с нуля. С большим трудом он устроился бухгалтером в универмаг. В январе 1960 года его уволили. И, по странному стечению обстоятельств, в тот же месяц с ним встретился сотрудник «МОССАДа» Исаак Залман, который предложил ему поработать в разведке. Сложно сказать, как отнеся к этому предложению Элиа Коэн и почему сразу согласился. Возможно, что одна из причин – необходимость кормить семью. Он недавно женился, и супруга ждала ребенка. К тому же он прекрасно знал, чем рискует разведчик-нелегал, решивший работать на территории Египта. Дело в том, что он присутствовал при казни своих товарищей 1 января 1955 года. Поэтому прекрасно понимал, что ждет его в случае провала. Причем не только в Египте, но и в любой другой арабской стране, настроенной враждебно по отношению к Израилю. Несмотря на это, он согласился работать в «МОССАДе».

В течение шести месяцев он прошел полный курс подготовки сотрудника «МОССАДа», совершенствуя свои знания и опыт агента-подпольщика. В сентябре 1960 года Исаак Залман написал в характеристике на Элиа Коэна:

«Этот сотрудник обладает острым умом, быстрым и нестандартным мышлением. Способен внедряться в любые слои общества и приспосабливаться к любой обстановке. Свободное владение несколькими языками является его несомненным преимуществом. Способность сохранять спокойствие, когда на него оказывается давление, а также быстро принимать решения в условиях меняющейся обстановки позволяет предположить, что он сможет успешно справиться с заданием, которое мы планируем поручить ему». Вместе с тем психологи из разведки отмечали, что, несмотря «на скромные внешние данные, у него завышенная самооценка и присутствие внутреннего напряжения». Коэн не всегда способен адекватно оценивать опасность и вследствие этого может пойти на неоправданный риск.

На этом учеба Элиа Коэна не закончилась. Он по фальшивым документам студента Иерусалимского университета прошел науку в Назарете у шейха Мохаммеда Салмаана, изучая Коран и исламские традиции. В конце декабря 1960 года руководство «МОССАДа» объявило ему, что направляет на работу в Сирию – в Дамаск.

Элиа Коэн прошел соответствующую спецподготовку. Согласно тщательно разработанной легенде, ему предстояло внедриться в близкие к правительству круги Сирии, изображая богатого сирийского предпринимателя, унаследовавшего от отца значительное состояние и бизнес.

В феврале 1961 года Элиа Коэн прибыл в Буэнос-Айрес, где уже под новым именем Камал Амин Тават начал завязывать деловые и дружеские связи с местными сирийскими дипломатами и предпринимателями. В короткий срок ему удалось стать одним из постоянных гостей на дипломатических приемах. Среди его друзей был редактор местного арабо-испанского еженедельника и военный атташе Сирии в Аргентине Амин аль-Хафез, офицер-танкист, один из давних членов партии БААС, находившийся в то время в изгнании. Вскоре после военного переворота в Сирии Амин аль-Хафез вернулся в страну и занял ведущее место в партийном руководстве, став президентом страны. Пробыв в Аргентине менее года, Элиа посетил на короткое время Израиль, где получил указание прибыть через Египет в Ливан, а оттуда проникнуть в Сирию для выполнения основного задания.

Понятно, если среди твоих друзей президент страны, то перед тобой открыты «все двери», а наличие такого покровителя помогает избежать повышенного внимания местной контрразведки. Если называть вещи своими именами, то Элиа Коэну крупно повезло в Аргентине. Он ведь мог и не познакомиться с будущим президентом Сирии.