Моссад. История лучшей в мире разведки

Авиастроительная промышленность Израиля («Исроэль эйркрафт индастриз», директор Ал Швиммер)^[87]была уже по техническому уровню близка к созданию боевых самолетов такого класса; на хорошем уровне работали и авиаремонтники. Но создание конкретно необходимых узлов и деталей требовало специальной оснастки, точного знания технологии, короче, полного комплекта технической документации. Разработка такой документации требовала значительных средств, а самое главное, немало времени — времени, которого у страны, находившейся в состоянии войны с соседями, просто, не было.

«Мираж», производимый французским концерном «Дассо», достаточно широко использовались в мире. Но сравнительно немного стран приобретали не только готовые самолеты и запасные части к ним, но и лицензии на производство тех или иных узлов, а тем более сборку. Но ' требования к продаже лицензий исключали их свободную перепродажу, а эмбарго Франции распространялся и на лицензии. По сути, Израилю оставался только один путь — постараться нелегально получить техническую документацию. Задания на поиск выходов к документации получили резидентуры разведки во всех странах, которые располагали лицензиями на «Мираж».

Поиск сработал в Швейцарии. Там одна из компаний («Шульц Бразерз») производила авиационные двигатели для французских «Миражей», осуществляла сборку истребителей и эти самолеты состояли на вооружении ВВС. Палочкой-выручалочкой для Израиля стал работник этой фирмы, инженер Альфред Фрауенкнехт, швейцарский немец.

О предыстории и ходе совместной операции «Лакама», военной разведки и ВВС существуют достаточно противоречивые версии. По одной из них, главными мотивами Фрауенкнехта было чувство вины перед евреями, характерное для многих немцев после Второй мировой, симпатии к Израилю после Шестидневной войны и убеждение в несправедливости и опасности для самого существования еврейского государства французского эмбарго. По другой, опытными разведчиками, которые имели возможности для встреч с Фрауенкнехтом (в частности, во время переговоров по боевому применению «Миражей»), были использованы его человеческие слабости — недовольство начальством, самомнение и потребность в деньгах на содержание любовницы. Возможно, что все это просто переплеталось в душе инженера и в конечном итоге стало основой для весьма своеобразного действия.

Первый шаг сделал полковник Дов Сион, военный атташе Израиля в Париже и зять Моше Даяна. Он несколько раз встретился с Фрауенкнехтом, оценивая возможность его вербовки. Затем сотрудники разведки, которые участвовали в переговорах с французами и швейцарцами, прямо спросили Фрауенкнехта, не может ли он помочь с приобретением запасных частей к «Миражам» — они, мол, теперь на вес золота.

Альфред не отказался от сотрудничества, но и не дал положительного ответа — он обдумывал варианты.

В апреле 1968 года полковник Цви Аллон, работник парижского посольства и полковник Негемия Хаим встретились с инженером в цюрихском отеле «Амбасса-дор» и попросили найти возможность для поставок.

Фрауенкнехт пообещал сделать все возможное и пообещал известить о ходе дела.

И в самом деле, через пару месяцев он позвонил в Париж, разыскал Аллона и предложил срочно встретиться.

Разговор произошел в Цюрихе, в кафе в Видердор-фе, самом «веселом» районе города, который старательно избегали чопорные швейцарские клерки. Фрауенкнехт заявил, что поиск и вывоз отдельных запчастей — напрасная трата времени и денег. Необходимо получить полные чертежи самолета и оснастки для изготовления деталей. И добавил, что возможностями получения всех чертежей — а по объему это был целый железнодорожный вагон — он располагает.

По вопросу о цене сделки версии сильно расходятся. По одной из них, Фрауенкнехт вообще не ставил вопрос оплаты и совершил это важнейшее для Израиля, но и опасное дело только из идейных соображений; двести тысяч долларов (сумма, просто несопоставимо малая за комплект чертежей, т. е. тайную лицензию) требовалась только после завершения всей операции и то в качестве страховки для его семьи. По другой версии, речь шла о миллионе (тоже намного меньшая сумма, чем следовало вознаградить такую работу) и те же 200 тысяч фигурировали уже в качестве аванса.

Фирма «Шульцер бразерс» располагала полным комплектом чертежей, и Фрауенкнехт имел к ним доступ. Но тайное копирование или хищение были практически невозможны из-за огромного объема работы, да и нежелательное внимание службы безопасности Швейцарии тоже нельзя было игнорировать. Инженер придумал блестящий план: он предложил руководству фирмы перевести все чертежи на микропленки, поскольку в тот период выпуск самолетов был приостановлен на неопределенное время, а кальки, занимающие значительные площади в административном здании, уничтожить.