Моссад. История лучшей в мире разведки

Служба безопасности санкционировала акцию при условии присутствия ее представителя на городской мусоросжигательной станции. Кроме того, они достаточно строго контролировали процесс микрофильмирования, так что шансы сделать копию микропленки были невелики. Были заказаны специальные контейнеры-ящики для перевозки чертежей. Была выделена специальная машина (микроавтобус «Фиат») для перевозки от секретной комнаты, где производилось копирование, до станции. Контролер участвовал во вскрытии каждого ящика на мусоросжигательной станции, убеждался, что там чертежи, и подписывал акт, лишь когда последний листок исчезал в пламени. Казалось бы, схема была отработана тщательно и исключала всякие неожиданности.

Но водителем «Фиата» был назначен, по протекции, двоюродный брат Альфреда. Сам он арендовал гараж на полпути к станции, в Винтертур, заказал в той же фирме, что и компания, точно такие же контейнера и за бесценок закупил в Швейцарском федеральном патентном агентстве целую гору чертежей, срок хранения которых по тем или иным причинам истек.

Остальное, как говорится, было делом техники. В выходной заполнялись старыми чертежами ящики, затем по дороге фургончик заворачивал в гараж, чертежи самолета выгружались прямо в ящиках-контейнерах и на их место ставили заготовленные заранее. Операция занимала не больше пяти минут — никто не отмечал такую малую задержку. На станции же у контролера не было ни стремления, ни квалификации вникать в сотни чертежей (разовая недельная «порция» составляла около 50 килограммов калек — желающие могут легко сосчитать, сколько это листов).

Сначала Фрауенкнехт встречался с израильскими разведчиками в отелях и ресторанах и передавал им чертежи. Но материалов было много, очень много, и тогда был разработан план передачи больших партий. По субботам в том же фургоне чертежи перевозили в городок Кайзерагст в 30 милях от Цюриха, на берегу Рейна у самой границы с Германией. Перевалочной базой было швейцарское отделение фирмы «Ротзингер и Ко». Чертежи выгружались на складе, затем Фрауенкнехт с братом шли «попить пивка» в ресторан «Хир-шен». Там их появление замечал некий Ганс Штрекер, очень исполнительный недавний служащий фирмы «Ротзингер».

Он тут же мчался на склад, перегружал контейнеры в багажник своего черного «мерседеса» и вывозил их в Германию, где на небольшом аэродроме близ Штутгарта уже ожидала частная «Чессна», зарегистрированная в Италии. Чертежи перелетали в Бриндизи и утренним рейсом пассажирского лайнера «Эль Ал» доставлялись в Израиль.

В конце сентября 1969 года на склад фирмы «Рот-зингер» была доставлена последняя партия документов — операция продолжалась почти год.

Братья отметили это событие в «Хиршене» — и в то самое время, когда они расслабились и вздохнули с облегчением, «Ганса Штрекера» застали, что называется, на месте преступления бдительные владельцы фирмы, братья Ротзингеры. «Штрекер», не успев погрузить последний ящик с документами, вскочил в «мерс» и был таков (кто он был и где он сейчас, не разглашается). На складе остался ящик с чертежами под грифом «Совершенно секретно. Собственность Министерства обороны Швейцарии».

Через семьдесят два часа полиция и служба безопасности «вычислили» Альфреда Фрауенкнехта.

Он не отрицал своего участия в передаче чертежей и признавал, что с точки зрения закона совершил преступление; что касается мотивации, то он заявил:

— Я сделал это из моральных соображений, для того, чтобы помочь Израилю. Для них это вопрос жизни и смерти. А что касается меня, убежденного христианина, то в моей памяти стоят Дахау и Аушвиц.

23 апреля 1971 г. швейцарский суд признал инженера виновным в шпионаже, но судьи проявили уважение к его мотивам и приговорили его к четырем годам лишения свободы с зачетом 18 месяцев предварительного заключения.

Уже через год Израиль стал выпускать новый самолет «Нешер» (на иврите — орел), на котором стоял двигатель, созданный с использованием технологии французских «Миражей». 29 апреля 1975 г. Израиль с гордостью продемонстрировал свое последнее достижение — истребитель «Кфир» (молодой лев). Он был удивительно похож на «Мираж-5»; Фрауенкнехт, благодаря которому это стало возможным, был приглашен в Из-, раиль посмотреть на первый полет «Кфира».

Никакого «признания заслуг» или «чествования» он так и не дождался — израильское правительство даже не оплатило авиабилет Фрауенкнехта и сделало вид, что ничего о нем не знает (оплатили это некие неизвестные доброхоты). Анонимный чиновник только и сказал ему: «Ни «Моссад», ни какое-либо другое учреждение (слово «Лакам» не было произнесено — на долгие годы оно оставалось строжайшим табу) не признают ваших заслуг в создании «Кфира» — это означало бы официальное признание в шпионаже на территории Швейцарии. Вас помнят, но международный скандал никому не нужен…»

Большой Шербурский зонтик, или катера от «Лакама»